|
Вторая стадия юнговскои психотерапии - лечение патогенных тайн. Мы видели в одной из предыдущих глав, что осмотрительное и искусное обращение с болезнетворной тайной стало действенным терапевтическим средством в лечении душ, практиковавшемся некоторыми протестантскими священниками165. Мы видели также, что терапия болезнетворной тайны постепенно освобождалась от церковного влияния, -363- Генри Ф. Элленбергер пока прямо не была введена в арсенал психиатрии Морицем Бенедиктом. Остается открытым вопрос, услышал ли Юнг от кого-то о терапии психогенной тайны или заново открыл ее самостоятельно. В автобиографии Юнг рассказывает о своем первом клиническом опыте такого рода терапии. Когда Юнг был еще юным интерном в Бургхольцли, в отделение к нему поступила женщина в состоянии тяжелой депрессии, настолько тяжелой, что предполагалось, что здесь имеет место случай dementia praecox. Данные, полученные Юнгом с помощью теста словесных ассоциаций, и анализ сновидений пациентки привели его, однако, к подозрению о существовании здесь какой-то трагической тайны, которую пациентка впоследствии и открыла ему. История была следующей. Она была потрясена, узнав, что мужчина, за которого она когда-то хотела выйти замуж, но который явно не интересовался ею, в действительности был влюблен в нее. Не было никакого средства помочь ей, потому что она уже успела выйти замуж за другого человека и имела от него двоих детей. После этого она как-то раз машинально позволила своей маленькой дочке сосать во время купания мочалку, впитавшую грязную воду, и даже предложила своему маленькому сыну выпить стакан такой же воды. Когда девочка через некоторое время умерла от тифозной лихорадки, ее мать впала в такую депрессию, что ее были вынуждены поместить в психиатрическую больницу. Юнг объяснил ей, в чем заключалась тайна, вызвавшая ее болезнь, и не прошло и двух недель, как она смогла покинуть больницу - исцеленной. Юнг, тем не менее, решил, что ему следует скрыть эту неприятную тайну от своих коллег. Он имел возможность снова и снова совершать подобные исцеления и пришел к выводу, что вероятность наличия патогенной тайны должна методично рассматриваться в каждом случае166. Нелишним будет подчеркнуть, что подобного рода терапия требует от психиатра абсолютного уважения к тайне пациента. Нет сомнений в невозможности делиться такой информацией с коллегами или супервизорами, заносить ее в историю болезни, и уже тем более использовать магнитофоны или комнаты со стенами, прозрачными со стороны наблюдающего медперсонала. Это, так сказать, лечение «тайны с помощью тайны». — 300 —
|