|
В день своего восьмидесятипятилетия Юнг получил звание почетного гражданина городка Кюснахт, где в 1908 году он купил участок земли, на котором возвел свой дом и где он жил с июня 1909 года. Мэр городка в ходе непродолжительной церемонии вручил ему «письмо и печать», а Юнг в ответ произнес благодарственную речь, обращенную к «мэру и советникам» на своем родном базельском диалекте64. Для Юнга, в высшей степени приверженного швейцарским обычаям и традициям, это значило очень много, тем более что подобной чести редко кто удостаивается в Швейцарии. Но в последние годы жизни его одиночество росло. 27 ноября 1955 года он навеки расстался с женой, умерли -312- ^ и многие из его старых друзей. Он стал излюбленным объектом для интервьюеров, которые на основании бесед с ним составляли целые книги65. После длительного сопротивления он написал первые три главы автобиографии, а остальное продиктовал своему личному секретарю, госпоже Аннеле Яффе. Он принял также предложение написать вместе с группой своих учеников богато иллюстрированную книгу, которой суждено было стать его последней работой, - «Человек и его символы»66. Карл Густав Юнг скончался 6 июня 1961 года в своем доме в Кюс-нахте. Траурная церемония состоялась в Кюснахтской протестантской церкви в присутствии огромного количества собравшихся почтить память Юнга. Преподобный Вернер Мейер, кюснахтский пастор, почтил покойного как пророка, сумевшего остановить всесокрушающий напор рационализма и давшего человеку мужество снова иметь душу. Двое из учеников Юнга, теолог Ханс Шер и экономист Юджин Бёлер воздали хвалу научным и человеческим заслугам своего учителя. Тело было кремировано, а пепел предан захоронению на кладбище Кюснахте, в семейном склепе, который Юнг сам спроектировал и украсил латинскими надписями и фамильным гербом и где уже покоились бренные останки его отца, матери, сестры и жены. Личность Карла Густава Юнга Карл Густав Юнг обыкновенно говорил, что жизнь представляет собой последовательность психических метаморфоз. Его собственная жизнь не была в этом отношении исключением, и это, возможно, объясняет те противоречивые суждения, которые приходилось слышать о нем. В своей автобиографии он говорит, что с самых ранних лет жил богатой внутренней жизнью, о которой никто не догадывался, и что он казался своим родителям и учителям нервным ребенком. Бывшие соученики Юнга говорили Густаву Штайнеру, что в гимназии он отличался чрезмерной чувствительностью и вспыльчивостью, не искал общества своих одноклассников и с недоверием относился к учителям67. В свои студенческие годы Штайнер был непосредственно знаком с Юнгом, он рассказывает о его энергичности, порывистости, красноречии и непоколебимой уверенности в себе. У тех, кто знал в те годы Юнга, создавалось впечатление, что он ощущал свое превосходство над окружающими, нуждался в товарищах, которые слушали бы его, и знал, как пленять их умы. Он был, однако, сверхчувствителен к критике со стороны других, хотя сам далеко не — 257 —
|