|
Другим главным источником психоанализа была предшествующая ему динамическая психиатрия, из которой он позаимствовал гораздо больше, чем обычно думают. Будет достаточным обратиться к ее пяти характерным особенностям489. Первая - гипноз, основной подход, практиковался в течение некоторого времени Фрейдом, и психоаналитическая методика образовалась при постепенной модификации почти всего гипноза490. Вторая — предшествующая динамическая психиатрия проявляла особенный интерес к определенным клиническим картинам, в частности, к истерии, и именно на истерических пациентах Фрейд произвел свои наиболее убедительные исследования. Третья - предшествующая динамическая психиатрия построила две модели человеческого разума; одна основывалась на сосуществовании сознательной и бессознательной психики, а другая была представлена в форме группы или кластера субличностей. Фрейд начал работу с моделью первого типа, а затем усвоил групповой тип модели эго, ид и суперэго. Четвертая предшествующая динамическая психиатрия основывала свои теории о патогенезе нервной болезни на концепциях неопределенной жидкости, психической энергии и на автономной активности расщепленных фрагментов личности. Существует узнаваемая связь между этими концепциями и концепциями либидо и бессознательных комплексов. И, наконец, обязательным психотерапевтическим инструментом магнетизеров и гипнотизеров было взаимопонимание, и мы видим, что психоаналитический перенос был одним из различных метаморфоз взаимопонимания. В 1880-е годы предшествующая динамическая психиатрия наконец получила официальное одобрение Шарко, учеником которого с гордостью провозгласил себя Фрейд, и Бернгейма, которого Фрейд посетил в Нанси. Оценить влияние Шарко на Фрейда представляется нелегкой задачей. Как ранее упоминалось, это влияние, казалось, было основано главным образом на личных отношениях, в стиле обычной реально происходившей встречи. У Фрейда создалось идеализированное представ- - 167- Генри Ф. Элленбергер ление о французском мэтре, и он не работал в Сальпетриере достаточно долго, чтобы осознать, что демонстрации Шарко загипнотизированных истериков не имеют никакой научной ценности. Фрейд преувеличивал значимость того, что Шарко приписывал несходной наследственности (дегенерации, на медицинском жаргоне того времени) в этиологии истерии и, очевидно, он не читал книгу П. Рише, где показывается, что приступы истерии представляли собой возобновления психических травм, имевших, главным образом, сексуальный характер (идея, которую позже Фрейд развил как свою собственную). Все это еще раз показывает, что влияние учителя чаще проявляется не столько в его фактическом обучении, сколько в искаженном восприятии его учеников. Также истинным представляется влияние школы в Нанси на Фрейда, который следующим образом определил Льебо идею о том, что «сновидение является хранителем сна», - утверждение, прямо противоположное теории сна самого Льебо. Явление, заключающееся в том, что пациенты дают рациональные объяснения своему повиновению постгипнотическим внушениям, хорошо известно; Фрейду не следовало ехать в Нанси, чтобы узнать о нем от Бернгейма. Процедура Бернгейма, заставляющая его пациентов восстанавливать в памяти то, что произошло под гипнозом, не имела значения, предписываемого ему Фрейдом, так как в демонстрациях Бернгейма оно происходило незамедлительно после краткого и легкого гипнотического состояния. Остается полагаться на доверие самому Фрейду, что эта процедура навела его на мысль о восстановлении в памяти пациента давно забытых воспоминаний после его пробуждения. Это еще один пример открытия посредством неверной интерпретации фактов. — 136 —
|