В этой публикации я отнюдь не ставил себе целью поднять проблему паранойи вообще (проф. Фрейд посвящает этому вопросу куда более значимую работу); я хотел бы только сообщить об одном факте, который выявился при анализе нескольких параноиков. Оказалось, что параноидальный механизм запускается не для защиты всех возможных либидинозных оккупаций (позиций), но, судя по наблюдениям, направляется только против гомосексуального объектного выбора. Уже в случае параноиков, проанализированных Фрейдом, гомосексуальность играла поразительно большую роль, тогда еще недостаточно оцененную автором. В исследованиях Мэдера о параноидном слабоумии также были выявлены «несомненные гомосексуальные тенденции», в частности, скрывающиеся у одного больного за манией преследования. Наблюдение нескольких случаев, о которых я хочу сообщить, позволяет предположить, что гомосексуальность в патогенезе паранойи играет далеко не случайную роль и что паранойя, возможно, вообще не что иное, как искаженная гомосексуальность. I . Первый случай — история мужа моей служанки, мужчины лет 38, крепкого, сильного человека, которого я имел возможность обстоятельно наблюдать в течение нескольких месяцев. Он и его жена (заметим, далеко не красавица) поженились непосредственно перед тем, как поступить ко мне на службу, и жили в моей квартире, в помещении, состоящем из одной комнаты и кухни. Муж целый день работал (он служил при королевской почте), вечером сразу после работы возвращался домой и первое время не давал никаких поводов к жалобам. Наоборот, он поражал меня чрезвычайным усердием и безупречной учтивостью. Он всегда находил что прибрать или усовершенствовать в моих комнатах. Иногда я заставал его поздно ночью за тем, что он покрывал свежим лаком двери или пол, мыл верхние оконные стекла, до которых трудно дотянуться, или сооружал какое-нибудь искусное новшество в ванной. Он явно хотел угодить мне, повиновался моим распоряжениям по-военному дисциплинированно и близко к сердцу принимал всякую критику с моей стороны, высказываемую, впрочем, разве что изредка. Однажды служанка плача рассказала мне, что она очень несчастна с мужем. В последнее время он много пьет, поздно приходит домой, бранится и ругает ее без всякого повода. Сначала я не хотел вмешиваться в их семейные дела, но когда случайно узнал, что он побил жену (женщина утаила это от меня из страха потерять место), то сделал ему серьезное внушение и потребовал, чтобы он отказался от алкоголя и не третировал жену — что он со слезами мне и обещал. Я протянул ему правую руку для рукопожатия, и он вдруг стремительно ее поцеловал, помешать ему я не успел. Я приписал это его умилению и моему «отеческому» поведению (хотя я был моложе его). — 55 —
|