|
Длительный период самоудовлетворения, который вы пережили в юности, возможно, был следствием этой несостоятельности при выборе объекта. И поэтому в сновидении вы тоже делаете себе сами тот пессарий — ребенка, после того как в один и тот же день встретили женщину со слишком широким влагалищем и невесту — со слишком узким, как напоминание о прежних неудавшихся любовных притязаниях. На языке нашего искусства — психоанализа — это называется «регрессия» от объектной любви к самоудовлетворению, то есть к более раннему способу удовлетворения. Но тут мне придется вернуться к тому, что в начале сеанса вы объявили это сновидение «бессмыслицей»; вы, безусловно, правы в том, что это, конечно, безрассудство — без нужды заталкивать инородные тела в свою кишку или в мочеиспускательный канал, и не менее нелепо мужчине пользоваться каким-либо женским предохраняющим средством, или самому себе делать ребенка, или самому себе быть акушером. Но испытанное правило искусства толкования снов гласит, что за такими нелепыми сновидениями скорее всего скрываются насмешка и ирония. — Мои следующие внезапные мысли относятся к вам, господин доктор, хотя раньше я не мог бы увидеть этой связи. Я думаю о том, как вы вчера намекнули мне, что скоро уже не будет необходимости в вашей помощи и я смогу справиться с собой сам. Но я ощутил по этому поводу лишь искреннее сожаление, так как чувствую себя еще не настолько здоровым, и мне, наверное, будет недоставать вашей помощи. — Вот теперь понятно, в чем дело. Вы смеетесь надо мной, когда показываете своим неловким введением пессария, как это неправильно — оставить вас одного и считать вас способным отныне быть самому себе врачом. В какой-то мере вы правы, но с другой стороны, в вашей досаде на мое замечание выражается перенесение на меня, которое делает для вас трудным прекращение анализа. Это заставляет вас недооценивать собственные способности и преувеличивать значение моей персоны и моего содействия. Таким образом, ребенок, которого вы себе сами делаете, это как бы и анализ, сделанный себе самому. — Я, как вы знаете, делал повторную попытку анализировать себя сам. Я сел за письменный стол, записал свои внезапные идеи, исписал много листов бумаги ассоциациями, но ничего путного у меня не получилось. Мои мысли чудовищно расплываются, я не могу их упорядочить, не нахожу узловых моментов в их лабиринте. И напротив, я часто восхищался той ловкостью, с которой вы можете систематизировать, казалось бы, не связанные друг с другом мысли. — Непомерное разрастание ассоциаций, возможно, соответствует «разошедшемуся» («расширяющемуся») инструменту, над которым вы утратили власть. Однако это не случайно, что вы продемонстрировали свою несостоятельность именно на гениталиях и на деторождении, ведь мы с вами могли констатировать, насколько сильно вы в детстве отчаивались в себе, будучи напуганы величием отца и тем, что у него так много детей. На протяжении долгого времени вы полагали, что ничего действительно стоящего без его содействия создать не сможете, вы не думали, что у вас вообще когда-нибудь может быть своя семья. Некоторые из ваших прежних сновидений, которые мы проанализировали, тоже содержали явные намеки нафеминистскую (женственную) в какой-то мере установку по отношению к отцу. А я в ваших глазах представляю отца. В роли пациента вы чувствуете себя удобно и боитесь быть предоставленным самому себе, полностью взять на себя ответственность за свою дальнейшую судьбу. — 203 —
|