Теория и практика психоанализа

Если анализ продолжается больше года, то курс лечения прерывается отпуском врача. Для пациентов, которые хотят продолжать курс, этот перерыв не означает истинного разрыва. Первый же сеанс после отпуска является продолжением того же аналитического диалога, который был прерван расставанием.

К вопросу о влиянии на пациента в психоанализе

На IV Интернациональном психоаналитическом конгрессе в Мюнхене выявилось множество мнений среди участников и обнаружились ранее скрытые разногласия. В числе прочих сделал свой доклад и доктор Bjerre (Стокгольм). В этом докладе он, не без сходства с «цюрихцами», предложил комбинировать психоаналитическую терапию с врачебным и этическим воспитанием пациента. Поскольку Bjerre категорично выступил против некоторых моих высказываний по этой теме, я счел нужным защищаться и подчеркнул, что психоаналитическая терапия должна исчерпываться методическим разъяснением и преодолением внутренних сопротивлений пациента и способна достичь истинных успехов и без какого-то другого вмешательства. В особенности я предостерегал против того, чтобы смешивать психоанализ с суггестией.

В одном из номеров нашего интернационального журнала по психоанализу ( Bd . IV , S . 39, 48) обнаруживаются два противоречащих друг другу высказывания по этому вопросу. В яркой и острой форме критикуя взгляды Жане, Джонс среди прочего говорит следующее: «Никогда не давайте советов пациенту, а тем более не советуйте ему предпринимать половое сношение». И напротив, в сообщении Задгера описывается поведение пациента после того, как он «вследствие совета врача впервые имел половое сношение».

Я полагаю, что важностью этой проблемы оправдывается необходимость вновь поднять вопрос: имеет ли право аналитик давать пациенту советы.

Если судить по тому, что я говорил об этом в Мюнхене, то сложится впечатление, что я безусловно поддерживаю правоту Джонса и должен отвергать методы Задгера. Однако я не буду делать этого, а высказывание Джонса считаю преувеличением.

В некоторых случаях истерии страха и истерической импотенции я наблюдал, что вплоть до какого-то момента анализ протекал гладко; пациенты вроде абсолютно все понимали, тем не менее терапевтический успех все не наступал, да и внезапные мысли начинали с некоторой монотонностью повторяться, как будто пациентам уже нечего было сказать, их бессознательное словно исчерпало себя. Если бы это было так, то это противоречило бы психоаналитической теории о бессознательных источниках невроза.

И тут мне помог устный совет профессора Фрейда. Он сказал мне, что больных истерией страха через какое-то время необходимо призывать к тому, чтобы они отказались от своей фобической установки и испытали именно то, чего боятся больше всего. Как перед самим собой, так и перед пациентом врач может оправдать такие советы тем, что всякая подобная попытка высвечивает свежий психоаналитический материал, которого до этого еще не пришлось коснуться, а раскопать этот материал без такой встряски, может быть, вообще не удалось бы.