|
Для меня очевидно, что прямолинейный ход прогресса ведет в тупик; обещают успех лишь зачастую неожиданные и непредсказуемые повороты. Я имел возможность установить этот факт, изучая «Три очерка по теории сексуальности» Фрейда. Чисто психическое исследование привело меня к выводу, что эта работа является значительным прогрессом в сфере биологии, т.е. естественнонаучной дисциплины, которая не смогла бы добиться такого успеха, базируясь только на своих собственных достижениях. Этот «ультраквиетизм», позволю себе такое обозначение, оправдал себя не только как альтернатива объективных (естественнонаучных) и субъективных (психологических) путей познания, но и в пределах самой психологии. Мы только пришли к успокоительному выводу о том, что индивидуально психологические и психоаналитические факты лежат в основе «разгадки» комплексов массовой психики, как наш покой был потрясен новым опусом Фрейда о «массовой психологии». В этой работе доказано, что исследование процессов массовой психологии (мифологии, религии, искусства и др.) позволяет решить важные проблемы индивидуальной психологии. Важнейшее достижение Фрейда при этом — анализ нормальной и патологической психологии индивидуума, вычленившейся из «массовой души». Автор исключает механическое восприятие идеи о том, что массовые явления характерны только для большого числа отдельных лиц. Он утверждает, что такие же явления аффектации и интеллекта типичны и для небольшого круга лиц, например, для семьи и даже для одного человека. Работа Фрейда заставляет нас коренным образом пересмотреть оценку таких важных процессов индивидуальной психологии, как гипноз и суггестия. Если прежде объясняли явления массовых аффектов суггестией, не поясняя в чем суть последней, то, по мнению Фрейда, прослеживая историческое развитие массовых явлений, можно установить воздействие внушения одной личности на другую. Гипнотическое влияние, по Фрейду, известно с доисторического времени, когда одним взглядом «отец орды» парализовал действия соплеменников, наподобие современного интеллектуального воздействия гипнотизера, ограничивающего активность своих «пациентов». Именно страх взгляда обладает гипнотизирующей силой, другие методы (монотонные звуки, фиксация взгляда на одной точке) лишь отвлекают сознание засыпающего, отдавая его подсознание во власть гипнотизера.
В отличие от распространенного мнения, высказанного Бернхеймом, что гипноз есть форма суггестии, следуя Фрейду, мы пришли к убеждению, что основным феноменом является гипнотизация, объясняющая суггестивность. Гипнотизацию нельзя понимать как атавизм детского страха перед строгим отцом. Это также возврат к эмоциям, которые испытывали наши доисторические предки, подчиняясь воле «вождя орды». Исследование массовой психологии создает филогенетическую параллель к онтогенезу гипнотизации. Учитывая центральную значимость суггестии и гипноза в патологии и терапии неврозов, педагогике и пр., мы пришли к необходимости основательной ревизии наших взглядов в этой области.
— 67 —
|