|
В ответ на возражение доктора Джонса я с сожалением должен заметить, что мои высказывания могли создать впечатление, будто бы я считаю метод научным только в том случае, если с его помощью можно измерить все параметры эксперимента. Я воспринимаю этот взгляд лишь как « Posto , sed non concesso ». Я уважаю математику, однако полагаю, что даже лучшие методы измерения не могут заменить психологию. Даже если бы в вашем распоряжении был аппарат, который тончайшие процессы, происходящие в головном мозге, проецировал на экран и точно бы регистрировал любые мыслительные и чувственные реакции, не обладая внутренним опытом, вы вряд ли смогли бы связать их смысл с изображением на экране. Нет никакого другого выхода из этого затруднения, как только признать оба способа опыта — физический и психический. Мисис Кляйн я могу лишь ответить, что полная свобода фантазии была бы исключительным облегчением жизни. Если бы детям она была предоставлена, то они легче могли бы приспособиться к изменениям, требующим перехода от эгоцентризма к жизни в определенном обществе. Разумеется, родители должны были бы признать, что подобные фантазии имеют право на существование. Это не освобождает родителей от задачи научить ребенка проводить различие между фантазиями и необратимыми действиями и поступками. Иначе ребенок может вообразить себя всемогущим. Конечно, в этом случае надо воспользоваться ситуацией и, возможно, употребить ваш авторитет. (Психоанализ как раз налагает запрет лишь на необоснованный авторитет.) Я вспоминаю случай с моим маленьким внуком, с которым я как психоаналитик обращался столь мягко, что он захотел воспользоваться этим и начал меня терзать: в конечном счете он начал меня колотить. Психоанализ не учил меня позволять ему бить меня до бесконечности, поэтому я взял его на руки, крепко прижал, так чтобы он не смог пошевелиться, и сказал: «Теперь бей, если ты сможешь». Он попытался, но не смог, обругал меня, сказал, что меня ненавидит. Я ответил: «Очень хорошо, только впредь ты можешь все это чувствовать и говорить, но не сможешь бить». Наконец он понял, что я сильнее и что он может бить меня лишь в своей фантазии, и мы расстались как добрые друзья. Подобного рода наставление, ведущее к сдержанности и самообладанию, естественно, ничего общего не имеет с вытеснением и, конечно, не приносит вреда. Что касается вопроса, как следует переводить детям символы, то в общем мы должны учиться у детей, а не они у нас. Символы — это язык детей, их не нужно учить, как они должны ими пользоваться. — 122 —
|