|
Что касается требования любви, то по отношению к нему сексуальная потребность и станет как раз желанием - ведь только на уровне желания - желания в том виде, в каком мы определили его, - и может эта потребность иметь место. Но что бы там ни говорили, какой бы святой водицей "необязательности" его окропить ни пытались, сексуальное желание все равно предстает по отношению к требованию любви как проблематичное. По отношению к тому, что называется во всех языках "сформулировать свое требование", вопрос о желании проблематичен, так как, говоря самым простым языком, который нам не даст здесь соврать, очень быстро выясняется, что каким бы способом ни было желание сформулировано, с момента, когда встает вопрос о желании сексуальном, Другой вступает в игру в форме орудия, инструмента желания. Именно поэтому всегда, когда сексуальное желание представляет собой проблему, проблема эта ставится на уровне желания -не иначе. Ибо в качестве проблемы, вопроса, артикулировано оно быть не может. Для этого просто не существует слова - поверьте мне, ибо вам не повредит лишний раз услышать из моих уст, что все отнюдь не сводится к языку. Я, разумеется, так говорил всегда, но для тех, кто этого не расслышал, я повторяю - имеется-таки нечто такое, для выражения чего не существует слова, хотя имя у него есть, и имя ему - желание. Выразить желание - о чем народная мудрость прекрасно знает - может только одно: елда. Вопрос об означающем желания встает, таким образом, во всей остроте. То, что выражает его, на другие означающие не похоже. По сути дела, это нечто такое, что, заимствуя форму ростка, жизненного потока, включается тем не менее в диалектику в качестве означающего - включается, претерпевая тем самым уничижение -более того, умерщвление, - которое уготовано переходом в регистр означающего всему, что в это измерение означающего получает доступ. В данном случае двусмысленное уничижение или умерщвление это предстает в виде покрова - того самого, что принимает ежедневно у нашей истерички форму корсета. В этом вся суть позиции женщины по отношению к мужчине в плоскости желания и заключается: не пытайтесь подсмотреть, что у меня под блузкой, там ровным счетом ничего нет - ничего, кроме означающего, конечно. Но в том-то все и дело, что означающее желания - это уже кое-что. Под покровом этим имеется - или нет - что-то такое, что показывать не годится, - именно поэтому демон, о котором говорил я вам в связи с разоблачением фаллоса в античных мистериях, носил имя демона стыдливости. Смысл и границы стыдливости у мужчины и женщины различны, каковы бы ее истоки ни были - будь то ужас, который испытывает женщина, или то неопределенное чувство, что естественно возникает в столь деликатной душе мужчины. — 328 —
|