|
Именно с его стороны находится S2, знание: как то знание, что получает он, выслушивая пациента, так и то, заранее им приобретенное и вполне определенное, знание, которое сводится на каком-то уровне к навыкам аналитической работы. Что важно, однако, в этой схеме понять, так это то, что знание, о котором идет речь, совсем другое - недаром же я, поместив в дискурсе господина S2 на место раба, переместил его затем в дискурсе современного господина в позицию господина. Там, в крайнем правом дискурсе на доске, на каком месте оно у меня стоит? На месте, которое Гегель, это возвышеннейший из истериков, отводит в дискурсе господина истине. Неправда, на самом деле, что «Феноменология духа» исходит из Selbstbewusstsein, взятого якобы на самом непос- 40 редственном уровне, уровне ощущения, предполагая тем самым, что всякое знание изначально знает себя. Зачем вся эта феноменология была бы нужна, не будь здесь дело в чем-то другом? То, что я называю, говоря об этом дискурсе, истерией, связано как раз с тем, что он затушевывает различия, позволяющие заметить, что даже в случае, если бы эта историческая машина, представляющая собой на самом деле лишь череду школ и ничего больше, пришла бы все-таки к абсолютному знанию, то результатом стало бы крушение, развал того, что одно функцию знания, собственно, и мотивирует, - диалектики, связывающей знание с наслаждением. Абсолютное знание обернулось бы просто-напросто упразднением этого второго полюса. У любого, кто возьмется за труд внимательно прочесть «Феноменологию», не останется на этот счет никаких сомнений. Что же нового дает нам перемещение S на место истины? 3 Истина как знание - что это такое? Другими словами - как можно знать, не зная? Перед нами загадка. Это, собственно, и есть пример ответа. Я приведу вам еще один. Оба имеют одну характерную для истины особенность -истину никогда не удается высказать целиком. Дорогая нам истина картинок из Эпиналя, истина без покровов - это всегда тело. Как-то в Италии, на одной из лекций, которые меня пригласили, не знаю почему, прочитать - задача, с которой я справился тогда, я знаю, очень посредственно - я говорил о Химере, существе, в котором и находят как раз свое воплощение черты, характерные для дискурса истерика. Химера задает загадку человеку по имени Эдип, уже тогда, вероятно, отягощенному комплексом, хотя наверняка не тем, которому досталось впоследствии его имя. Эдип дает ей ответ - именно так и становится он Эдипом. На вопрос, заданный ему Химерой, он мог бы дать и много — 20 —
|