|
На предыдущей лекции я пересказывала фрагмент из 18-ой Суры Корана, в которой Муса, лишившись пищи (корзины с рыбой), отправился через пустыню с Хидром, первым слугой Аллаха. Совершенно не очевидно, что после кризиса или упадка сил человеку является образ ребенка, могла возникнуть и любая другая архетипическая фигура. Поэтому нам следует рассмотреть символическое значение ребенка-бога. Мне бы хотелось обсуждать значение величайшего символа божественного младенца постепенно, в процессе рассмотрения книги, так как часть сущности, воплощенная в образе Маленького принца прояснится тогда, когда мы лучше узнаем о самой повести. Чтобы получить самый общий образ мальчика со звезды, я вкратце изложу то, что писал Юнг о боге-младенце: Этот архетип «божественного ребенка» чрезвычайно широко распространен и очень тесно сплетен со всеми другими мифологическими аспектами мотива ребенка. Едва ли необходимо ссылаться на все еще живого «младенца-Иисуса», который в легенде о Христофоре обнаруживает все тот же самый типичный аспект «меньше малого и больший большого». В фольклоре мотив ребенка проявляется в облике карлика или эльфа в качестве разъяснения потаенных сил природы. К этой области относится также позднеклассическая фигура anthroparion, или металлического человечка, который, с одной стороны, вплоть до позднего средневековья, оживотворял рудниковые шахты, с другой стороны, представлял алхимические металлы, и прежде всего, Меркурия, возрождаемого в совершенном облике (в виде гермафродита, как filius sapientiae или как infans noster). Благодаря религиозному толкованию «ребенка», до нас дошли также некоторые средневековые свидетельства, которые показывают, что «ребенок» был не только фигурой, сообразной традиции, но также спонтанно переживаемым видением (при так называемом «вторжении бессознательного). Упомяну видение «обнаженного мальчика» у Майстера Экхарда, а также сновидение брата Евстахия. Интересные сообщения о таких же спонтанных переживаниях находим мы в английских рассказах о привидениях, где речь идет о видении «Radiant Boy»19, которого якобы видели на том месте, где некогда были римские руины. Сообщается, что этот образ сулит несчастья. Складывается такое впечатление, будто речь идет чуть ли не о фигуре «puer aeternus» которая из-за «изменения облика» стала неблагоприятной, разделив тем самым участь античных и германских богов, которые вдруг и всем скопом стали чудищами. Мистический характер такого переживания подтверждает нам также Гете (Фауст, 2 часть), где сам Фауст превратился в мальчика и был принят в «хор блаженных мальчиков», что соответствует «стадии куколки» доктора Мариануса20… — 27 —
|