|
С другой стороны, если вам встречается человек, при общении с которым вы испытываете радостное ощущение полного единодушия с ним во всем — так, словно защелка в паз,— то вы, наверняка, при этом уверены, что и в прочих вещах его вкусы совпадают с вашими. В вас говорит в данном случае склонность к отождествлению. Но затем вы задаете ему еще один, последний вопрос -- и приходите в ярость, узнав, что ваш собеседник все же не таков, как вы, ибо, и в самом деле, если у вас с ним так много общего, то почему он демонстрирует свое отличие в этом последнем вопросе! Вот здесь-то от вас и требуется осознать факт своей проекции. Однако применительно к первоначальному состоянию, когда налицо естественная гармония идентичности субъекта и объекта, было бы неправильно видеть в таком тождестве проекцию, поскольку проекция всегда связана с представлением, что какая-то частица моего существа приписывается другому лицу. Ведь то, что я проецирую, никогда не станет полностью моим, так как находится в архаической зоне моей психики и может проецироваться на кого-то еще. Пока возникает «щелчок» (от защелки, входящей в паз), у вас нет оснований говорить о проекции, поскольку вы имеете дело с реальным фактом, с истиной. Если ваша тень лжет, а вы встречаете какого-нибудь человека, который тоже лжет, кто сможет доказать, что имеет место проекция? Ложь в данном случае — реальность, а не проекция. Но если моя тень лжет, а я обвиняю другого человека во лжи, хотя он отнюдь не лжет, возникает чувство беспокойства, дискомфорт, ощущение того, что что-то «не защелкивается». Когда наша совесть нечиста и определенная часть нашей личности более не доверяет ей. вот тогда мы имеем право говорить, что осуществили проекцию какой-то части собственной души. Даже если с нашей стороны были сделаны ложные допущения, которые не соответствуют действительности, то все же говорить о проекции можно будет лишь тогда, когда наступит состояние дисгармонии. До этого мы имели дело с архаическим тождеством, когда невозможно говорить о принадлежности тех или иных качеств другому лицу, поскольку, по существу, они представляют собой межличностный феномен. Рубашка в известном смысле символизирует способ самовыражения, однако я могу в силу какой-либо предвзятости составить себе ошибочное мнение сданном человеке и тем самым невольно способствовать выходу наружу худшего, что в нем есть. Важно оказывать доверие другому человеческому существу. Некоторым людям свойственно от всего, с чем бы они ни сталкивались, ожидать плохого, а такой настрой, действительно, пробуждает в других самое худшее. На людей с не слишком развитым сознанием, которые не имеют представления о такого рода психических механизмах, подобная установка часто оказывает прямо-таки магическое действие: так что нет ничего удивительного в том, что их поведение изменяется в дурную сторону. — 74 —
|