|
Анима поначалу предстала в его сновидениях в образе крайне витальной женщины, напоминающей преизбытком жизненной силы и красотой античную Венеру. Одновременно молодого человека беспокоили сексуальные фантазии достаточно обычного характера: например, нередко ему казалось, что у его постели появляется какая-то женщина и начинает возбуждать его, столь же часто в его мечтах возникала картина званого обеда, переходящего в дионисийскую оргию. В действительности же он, скорее, был личностью аскетического типа, вообще не способной получать удовольствие от жизни, и поэтому на вечеринках все обычно избегали его общества, тем не менее, он, как видите, обладал анимой, по-язычески чувственно переживавшей мир. Я втолковывала ему, что он должен, так сказать, развивая успех, упорно следовать за этой анимой и что если бы ему пришлось встретить девушку, соответствующую возникшему в его снах образу, то ему следовало бы что-то предпринять. Какое-то время мои внушения действовали на него, а затем все пошло по-старому. Являлось ли то, что его останавливало, невротическим механизмом, или здесь скрывалось что-то еще? Я следовала указаниям, поступавшим из его сновидений, иногда говоря, чтобы он позвонил по телефону этой воображаемой девушке, а иногда советуя этого не делать. Как-то в конце семестра он явился ко мне со следующим сновидением: красивая нагая женщина, с изумительной фигурой, молча приблизилась к его кровати, знаками и жестами вызывая в нем сексуальное возбуждение, но исчезла, когда он попытался привлечь ее к себе. Затем та же самая красивая женщина спускаясь по лестнице, держала, словно Моисей, табличку в своих руках, на которой появились слова: «Ты не можешь иметь меня». Я была настолько обескуражена и сбита с толку, что могла только сказать: «Да-а, так оно и есть». Однако после этого он ясно осознал, что анима существует! Когда он пришел ко мне в следующий раз, то сказал: «В прошлый раз вы совершили чудо! Теперь я понимаю, что анима — это не выдумка, а реальность!» Должна сказать, что в моем сознании ситуация предстала несколько иначе: я не ощутила, что мне удалось что-либо совершить и тем самым в какой-то мере поставить точку в этом вопросе, скорее, я убедилась, что мой пациент осознал парадоксальную природу анимы. Кроме того, он понял, что она подталкивает его к решительным действиям, что он должен принять определенное решение и разобраться с этой проблемой. Ему вдруг стало ясно, что он должен чем-то серьезно заняться. Он сказал: «Ну ее к черту, эту аниму, с ее двойной игрой, я принимаюсь за работу — буду писать картины!» — 32 —
|