|
' Анна Фрейд (1952) описывает эту идентификацию с матерью в более взрослом возрасте: лишенный материнского ухода, больной ребенок «играет в мать и ребенка» с собственным телом. 2 См. работу Гартманна (1939) об объективации как функции Эго. 91 функции наблюдения служат примерами изменений в эндопсихичес-кой структуре ребенка, о которых мы говорили выше. С другой стороны, превращение ребенка в исполнителя собственных желаний — процедура намного более простая. Пользуясь обиходным языком, можно сказать, что ребенок принимает на вооружение метод «сделай сам». Выражаясь психоаналитически, это является неизбежным следствием перехода ребенка от пассивности к активности, который начался уже примерно на третьем месяце жизни. Как нами было описано, ребенок вынужден теперь соотносить себя со своим окружением посредством более или менее болезненных столкновений с предметами и людьми. Что касается предметов, то мы можем добавить, что созревание играет большую роль в этой адаптации, чем динамические процессы. Когда ребенок соотносит себя с людьми в своем окружении, имеет место обратное; львиная доля в этой адаптации принадлежит объектным отношениям. Когда ребенок становится исполнителем собственных желаний, ему также нужно стать наблюдателем за собой, каким ранее была его мать. Теперь он обязан объединить функцию исполнителя с функцией телохранителя. Для исполнения этих функций он должен применить третью функцию — функцию суждения. Сочетание этих трех функций позволит ему учиться на опыте. В развитии детей мы принимаем этот сложный процесс за нечто само собой разумеющееся; он включает в себя катектические смещения и психические операции на сравнительно низком уровне. Более того, аналогичные процессы мы можем обнаружить также в развитии детенышей высших млекопитающих, хотя движущие силы у них имеют иную природу. Существование и функционирование объектных отношений является необходимой предпосылкой в построении, организации и взаимодействии этих трех функций. В свою очередь это, то есть взаимодействие исполнения, наблюдения и суждения, является предпосылкой для отложения следов памяти, необходимых для научения через опыт. Дональд Хебб (1955) в своих экспериментах на собаках наглядно продемонстрировал незаменимость объектных отношений в этой интеграции. Он выращивал щенков в одиночных камерах, где они не имели возможности формировать объектные отношения и получали минимум сенсорной стимуляции. Когда собаки выросли, они, по словам Хебба, «...отличались от обычных собак. Они были бестолковыми и странными». Повзрослев, эти собаки не могли учиться на собственном опыте. Например, на протяжении пяти тестовых периодов собака постоянно тыкалась своим носом в горящую спичку. Хебб продемонстрировал эту неспособность обучаться в фильме. «Электрический еж», который при прикосновении бил электрическим током, медленно двигался рядом с собакой. Собаки, которые выращивались в обычных условиях, после одной или двух попыток легко научались избегать этого устройства. Собаки, выращивавшиеся в условиях аффективной и стимульной деп- — 86 —
|