Психология бессознательного

1 Ср. R a n k О. Der Kunstler, Wtent 1907.

я Ferencii S. Introjektiott und Uberttagung // Jabrbuch Stir psyctioan. und psychopathologische Forschungen, Bd. I, 2 Н„ 1909.

are

тивления, однако на границе этой области он возвышал их валом, через который нельзя было перейти. Не думайте, что явление пе­ренесения, о котором я, к сожалению, могу вам сказать здесь очень мало, создается под влиянием психоанализа. Перенесение наступает при всех человеческих отношениях, так же как в отно­шениях больного к врачу, самопроизвольно; оно повсюду являет­ся истинным носителем терапевтического влияния, и оно действует тем сильнее, чем менее мы догадываемся о его наличии. Психо­анализ, следовательно, не создает перенесения, а только откры­вает его сознанию и овладевает им, чтобы направить психичес­кие процессы к желательной цели. Я не могу оставить эту тему

без того, чтобы не указать, что явление перенесения играет роль не только при убеждении больного, но также и при убеждении врачей, Я знаю, что все мои приверженцы убедились в справед­ливости моих положений благодаря наблюдениям явления перене­сения, и вполне понимаю, что убежденность в своем мнении нельзя приобрести без того, чтобы не проделать самому несколько психоана­лизов и не иметь возможности на самом себе испытать действие перенесения.

Уважаемые дамы и господа! Я думаю, что мы должны учитывать два интеллектуальных препятствия для признания психоаналитичес­кого хода мысли: во-первых, отсутствие привычки всегда считаться с самой строгой, не допускающей никаких исключений детермина­цией в области психики и, во-вторых, незнание тех особенностей, которыми бессознательные психические процессы отличаются от так хорошо нам известных сознательных. Одно из самых распростра­ненных сопротивлений против психоаналитической работы как у больных, так и у здоровых основывается на последнем из указан­ных моментов. Боятся повредить психоанализом, боятся вызвать вытесненные сексуальные влечения в сознании больного, опасаясь, что этот вытесненный материал осилит высшие этические стрем­ления и лишит больного его культурных приобретений. Замечают душевные раны больного, но боятся их касаться, чтобы не усилить его страданий. Правда, спокойнее не касаться больных мест, если мы не умеем при этом ничего сделать, кроме как причинить боль. Однако, как известно, хирург не страшится исследовать и рабо­тать на больном месте, если он намерен сделать операцию, кото­рая должна принести длительную пользу. Никто не думает о том, чтобы обвинять хирурга за неизбежные страдания при исследова­нии и при реактивных послеоперационных явлениях, если только операция достигает своей цели и больной, благодаря временному ухудшению своего состояния, получает излечение. Подобные отно­шения существуют и при психоанализе; последний имеет право предъявить те же требования, что и хирургия. Усиление страда­ний, которое может иметь место во время лечения, при хорошем владении методом гораздо меньше, чем это бывает при хирурги­ческих мероприятиях, и не должно идти в расчет при тяжести са­мого заболевания. ВнушаюШнй опасения исход, именно уннчтоже-