Психология бессознательного

356

воспоминания всякий раз воскресали снова.

Так поступал и я со своими пациентами. Когда я доходил с ни­ми до того пункта, где они утверждали, что больше ничего не зна­ют, я уверял их, что они тем не менее знают, что они должны только говорить, и я решался на утверждение, что то воспоминание бу­дет правильным, которое придет им в голову, как только я положу свою руку им на лоб. Таким путем, без применения гипноза, мне уда­лось узнавать от больного все то, что было необходимо для установ­ления связи между забытыми патогенными сценами и оставшимися от них симптомами. Но это была утомительная процедура, требую­щая много усилий, что не годилось для окончательной методики.

Однако я не оставил этого метода, прежде чем не пришел к определенным заключениям из моих наблюдений. Я, следовательно, подтвердил, что забытые воспоминания не исчезли. Больной вла­дел еще этими воспоминаниями, н они готовы были вступить в ас­социативную связь с тем, что он знает, но какая-то сила препятст­вовала тому, чтобы они сделались сознательными, и заставляла их оставаться бессознательными. Существование такой силы мож­но было принять совершенно уверенно, так как чувствовалось соот­ветствующее ей напряжение, когда стараешься в противовес ей бес­сознательные воспоминания привести в сознание больного. Чувст­вовалась сила, которая поддерживала болезненное состояние, а именно — сопротивление больного.

На этой идее сопротивления я построил свое понимание пси­хических процессов при истерии. Для выздоровления оказалось необходимым уничтожить это сопротивление. По механизму выздо­ровления можно было составить себе определенное представление и о процессе заболевания. Те самые силы, которые теперь препят­ствуют, как сопротивление, забытому стать сознательным, в свое время содействовали этому забыванию и вытеснили из сознания соответствующие патогенные переживания, Я назвал этот предпола­гаемый мною процесс вытеснением и рассматривал его как доказанный благодаря неоспоримому существованию сопротив­ления.

Но можно задать себе еще вопрос: каковы эти силы и каковы условия вытеснения, того вытеснения, в котором мы теперь видим па­тогенный механизм истерии? Сравнительное изучение патогенных ситуаций, с которыми мы познакомились при катартическом лечении, позволило нам дать на это ответ. При всех этих переживаниях дело было в том, что возникало какое-либо желание* которое стояло в резком противоречии с другими желаниями индивидуума, желание, крторое было несовместимо с этическими и эстетическими взгляда­ми личности. Был непродолжительный конфликт, и окончанием этой внутренней борьбы было то, что представление, которое возникло в сознании как носитель этого несовместимого желания, подверга­лось вытеснению и вместе с относящимися к нему воспоминаниями устранялось из сознания и забывалось. Несовместимость соответ­ствующего представления с Я больного была мотивом вытеснения;