|
Нет, я не Байрон, я другой... Нет, нет, напрасны ваши пени... Нет, нет, не должен я, не смею, не могу... 363 Нет, никогда средь бурных дней... Нет, поздно, милый друг, узнал я наслажденье... Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем... Нет, я не льстец, когда царю... Нет, не тебя так пылко я люблю... Нет, не могу я видеть вас... Я не ценю красот природы... Я не ищу гармонии в природе... Я не увижу знаменитой Федры... Нет, никогда ничей я не был современник... Я тебя никогда не увижу... Я не искал в цветущие мгновенья... Я не поклонник радости предвзятой... Я не хочу средь юношей тепличных... Я не люблю жестокой бани... Нет, все-таки у них там нет... Я не хочу в угоду русским... (Примеры из Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Заболоцкого, Мандельштама и Пригова.) Почти в каждом из этих примеров обнаруживается в той или иной мере эксплицитности фигура речи, в соответствии с которой то, что вначале отрицается, потом не просто утверждается, но в детальнейших подробностях, или скорее то, о чем поэт вроде бы даже и говорить не хочет, об этом он именно и говорит. В наиболее явном виде это содержится в стихотворении «Я не увижу знаменитой Федры...». После данного заявления поэт объясняет, как именно он ее не увидит — «с прокопченной высокой галереи / При свете оплывающих свечей», он не услышит «обращенный к рампе / Двойною рифмой оперенный стих / «Как эти покрывала мне постылы...» и так далее. 364 Поэзия имеет две особенности в ряду других художественных родов и жанров. Во-первых, она неглубока, во-вторых, она гораздо ближе к обыденной речи, чем, например, художественная проза. Первое не нуждается в доказательстве, второе мы пытались обосновать в [Руднев 1996Ь]. Благодаря этому второму свойству поэзия повторяет обычный прием полубытовой-полуторжественной риторики Verneinung'a, когда говорится «Об этом мы говорить не будем», а затем говорится именно об этом. Нечто вроде «Мы уже не будем говорить о том, что NN совершил то-то и то-то (далее подробно говорится о том, что совершил NN), и уж тем более не станем распространяться о тех замечательных книгах, которые написал NN (далее идет подробнейший рассказ о каждой книге, написанной NN), и т. д.». Здесь Verneinung проявляется на таком мелководье, что мы не станем анализировать этот материал, а лучше вернемся к Эдипову комплексу и зададим такой вопрос: всякое ли отрицание автоматически представляет собой Verneinung? Предположим, кому-то говорят: — Я сегодня в метро видел твою мать с молодым незнакомым мужчиной. На что следует ответ: — 203 —
|