|
Можно возразить, что речь обсессивного невротика гораздо менее дезорганизована, чем речь шизофреника, что с потерей либидо мир для него не разрушается. Конечно же, речь компульсивного невротика не настолько неразборчива, как речь шизофреника, тем не менее его слова и мышление имеют сходный магический характер. К тому же, в опасность угрожает взаимоотношениям шизофреника. При обсессивном неврозе, как и при шизофрении, с регрессией либидо происходит разделение инстинктов. Освобождаются противодействующие Эросу и угрожающие существованию объекта деструктивные инстинкты. Однако, как показывает анализ, обсессивный невротик сохраняет верность объекту. Он лишь, как при истерии, с началом заболевания вытесняется, из-за подсознательного изъятия либидо. В то время, как при истерии идея об объекте остается вытесненной, при обсессивном неврозе она появляется вновь, часто в виде замещающей идеи; по-видимому из-за повторной инвестиции подсознательным либидо. Шизофреник также противодействует деструктивным инстинктам рекатектированием подсознательных вербальных идей. Однако, так как они не имеют существенной связи с конкретными идеями, мир шизофреника, в отличии от мира обсессивного невротика, фиктивен. Хотя обсессивный невротик сходным образом противостоит деструктивным инстинктам, он катектирует не только подсознательные вербальные идеи, но и производные от реальных, бессознательных объектов. Эти замещающие идеи часто, как и при шизофрении, имеет магическое влияние, с той лишь разницей, что при обсессивном неврозе они представляют реальные вещи, в то время как при шизофрении - это лишь тени объектов. Здесь может быть полезным поучительный пример. Болезнь ранее упоминаемого религиозного обсессивного теоретика началось с сомнении в существовании Бога. Эти еретические мысли довели его до отчаяния. Он постоянно плакал, жестоко себя критиковал, подвергал себя всяческим наказаниям. До заболевания по отношению к отцу он был индифферентным и незаинтересованным, в некоторой степени даже не признавал его. Однако, вслед за началом болезни у него появилась безграничная любовь к собственному отцу, даже на короткое время он не мог остаться без отца и повсюду его сопровождал. Он ходил за ним по пятам, стал очень ревнивым и никому кроме отца не позволял заботиться о себе. В его сомнениях в Боге мы выявили бессознательную ненависть к отцу; в дальнейшем анализ показал, что сомнения в существовании Бога - это бессознательное уничтожение собственного отца. Внезапно возникшая, чрезвычайно требовательная любовь к отцу, казалось бы, противоречила этому, так как по-видимому, Эрос противостоит инстинктам смерти и потери объектов посредством любви. Верно, что эта любовь выросла из амбивалентности, как сверхкомпенсация чувства вины, однако, все же, ее смысл состоит в защите объекта от разрушения. Конечно же, даже в этой любви деструктивное побуждение в конечном счете одержало победу, так как его любовь к отцу стала для последнего настоящим мучением. — 243 —
|