|
Не требуется детальных доказательств того факта, что именно на анально-садистской стадии возникает ситуация, окружающие ограничивают агрессивные импульсы ребенка. Тогда садистский импульс, как бы автоматически, обращается на эго. Наверняка каждый видел детей, которые направляли свой интенсивный гнев на самих себя, чтобы его не выразил кому-нибудь еще. Тоже самое происходит и со взрослыми; они сердятся на себя, поскольку по каким-то внешним или внутренним причинам они не могут направить свой гнев на объект. Одной из моих пациенток я смог показать, что она приготовилась совершить самоубийство исключительно из-за того, что была неспособна отомстить своему мужу. Позднее я узнал, что ее муж позже совершил самоубийство и что после этого она хорошо себя чувствовала и начала получать удовольствие от жизни. У кататоников обычным явлением являются внезапные вспышки гнева, направленные на самих себя. Естественно, что по мере дифференциации и усовершенствования это садизм отказывается от прямых и грубых форм проявления гнева. Чем более дифференцированным является эго, тем в большей степени обращение садизма приводит к преувеличенной печали, мучениям, самоупрекам и тому подобному. Такие направленные вовнутрь проявления садизма могут возникнуть при всех неврозах. Однако, при истерии они проявляются в более изолированной форме, чем при меланхолии и обсессивном неврозе. Таким образом, при истерии эти процессы относятся к определенным личностям и специфическим ситуациям и не причиняют серьезных мучении, как при обсессивном неврозе и меланхолии, где такие проявления садизма затрагивают всю личность. В двух последних типах болезни они принимают вид реактивных образований. На другой стадии в защите против садизма также сменяется объект. Пациентка генитально мастурбировала с фантазиями явно аутосадистского характера. Так, в частности, в период между четырьмя и шестью годами, она настолько сильно надавливала на клитор, что причиняла себе этим боль. Затем она произносила про себя «это причиняет боль». В ее фантазии над ней наклонялся мужчина, в котором в ходе анализа она признала своего отца, и утешал ее, доброжелательно говоря ей: «Так и должно быть». Поворачивая садизм против своей собственной личности, который был перенесен с предшествующей стадии развития, она также сменила объект. Она идентифицировалась с отцом и получала удовольствие от боли, которую он ей причинял. Позднее, когда она отказалась от мастурбации, у нее появились фантазии о ребенке, которому врач причиняет боль и которого бьет учитель мужского пола. В фантазиях она сама уже не являлась участником, она была лишь свидетелем этих жестокостей. В угоду сознательной части ее личности она вторично отвратила садомазохизм, переместив его на другие объекты. Первоначально она отвергла садизм, трансформировав его в мазохизм. — 186 —
|