|
На более светском уровне люди-этого типа склонны быть мистическими мечтателями. Общаются они с трудом, постоянно пребывая в недоразумении и имея недостаточно хорошее суждение, как о себе, так и о других; ничего не доводят до конца. Они “переходят от образа к образу,- пишет Юнг,— гоняясь за всеми возможностями, заключенными в творческом лоне бессознательного, не устанавливая никаких связей между явлением и собой”. Этот тип особенно расположен пренебрегать обычными физическими нуждами. Такие люди мало осведомлены о своем собственном телесном существовании или о его воздействии на других. Часто оказывается, что реальность для них совершенно не существует — они просто затеряны в бесплодных фантазиях. Отчасти парируя это, Юнг описывает ценность данного типа для коллективной общины: Правда, созерцание образов бессознательного, создаваемых творческой силой в неиссякаемом изобилии, бесплодно лишь в смысле непосредственной пользы. Но поскольку эти образы суть возможности концепции, способных при известных условиях сообщить жизни новый потенциал, постольку и эта функция, наиболее чуждая внешнему миру, неизбежна в общем психическом домоводстве, так же как и психическая жизнь народа, отнюдь, не должна быть лишена соответствующего типа. Если бы этого типа не существовало, Израиль не имел бы своих пророков. Характерно, что интровертные интуитивы имеют смутное представление о подробностях “реального” мира. Они легко теряются в незнакомых городах; вечно кладут свои вещи не на место; забывают прийти на назначенную встречу; редко приходят во время; приезжают в аэропорт в самую последнюю минуту. Их рабочая среда обитания обычно находится в беспорядке; они не могут отыскать нужную бумагу, необходимые принадлежности, чистую одежду. Редко, когда что-то вокруг них оказывается в чистоте и порядке. Они имеют привычку доводить дело до конца кое-как, в зависимости от терпения и добрых намерений друзей, ориентированных на ощущение. Их поведение часто, в лучшем случае, раздражает другие типы, в худшем,— становится для них тягостным. Сами же они остаются беззаботными и равнодушными, отговариваясь, при соответствующем нажиме, что “детали не такое уж важное дело”. Равнодушие этого типа к осязаемой реальности очень легко истолковать неправильно, как безразличие, с одной стороны, и неверность, с другой. Они верны не внешним фактам, а внутренним образам. Они могут несознательно солгать, но их память или воскрешение события едва ли совпадает с так называемой объективной реальностью. В своих крайних проявлениях человек данного типа делается совершенной загадкой для друзей, и, в конечном счете,— поскольку они не чувствуют, что их ценят и к их мнению прислушиваются,— друзья имеют все основания постепенно исчезнуть с горизонта. — 57 —
|