|
1 Добавим: в чем он мог быть повинен. 60 Другие навязчивые повеления наводят на след этого другого элемента. Навязчивая зашита не может означать ничего иного, кроме реакции — раскаяния и покаяния — на противоположное, то есть враждебное, побуждение, которое до объяснения между ними было направлено против возлюбленной. Навязчивый счет во время грозы благодаря предоставленному материалу можно истолковать как защитную меру от опасений, которые означали угрозу для жизни. Благодаря анализам навязчивых представлений, упомянутых первыми, мы уже подготовлены к тому, чтобы расценить враждебные побуждения нашего пациента как особенно сильные, сродни бессмысленной ярости, и в таком случае мы обнаруживаем, что этот гнев на даму вносит свой вклад в навязчивые образования также и после примирения. В сомнениях, правильно ли он услышал, представлено продолжающее действовать сомнение, правильно ли он понял даму на этот раз и вправе ли он понимать ее слова как свидетельство ее нежных чувств. Сомнение навязчивого стремления к пониманию — это сомнение в ее любви. У нашего влюбленного бушует борьба между любовью и ненавистью, которые относятся к одному и тому же человеку, и эта борьба наглядно изображается в навязчивом, символически важном действии — устранении камня с дороги, по которой она должна проехать, а затем отмене этого поступка, продиктованного любовью, возвращении камня на место, чтобы тем самым ее карета ударилась о него, а она пострадала. Мы не поймем правильно эту вторую часть навязчивого действия, если будем рассматривать ее лишь как критический отказ от болезненного поступка, за который ей хочется себя выдать. То, что она также осуществляется, сопровождаясь ощущением принуждения, свидетельствует о том, что она сама является частью болезненного поступка, который, однако, обусловливается мотивом, противоположным мотиву первой части. Такие двувременные навязчивые действия, где первый темп устраняется вторым, — типичный случай при неврозе навязчивости. Сознательное мышление больного, разумеется, их не понимает, и они снабжаются вторичной мотивировкой — рационализируются'1. Но их действительное значение заключается в и-зображении конфликта между двумя примерно одинаковыми по силе противоположными побуждениями, насколько я до сих пор смог узнать, — всегда между побуждениями любви и ненависти. Ср. Jones (1908). 61 Они представляют особый теоретический интерес, поскольку позволяют выявить новый тип симптомообразования. Вместо того чтобы, как при истерии, искать компромисс, который водном изображении удовлетворяет обеим противоположностям, одним выстрелом убивает двух зайцев1, здесь удовлетворяются обе противоположности, каждая в отдельности, сначала одна, а затем другая, разумеется, не без попытки установить между ними, враждебными друг другу, своего рода логическую связь, зачастую с нарушением всякой логики2. — 37 —
|