|
2 |См. прим. 1, ниже, с. 186.] 3 «Оправившись после первой моей болезни, я прожил со своей женой восемь лет, в целом поистине счастливых, богатых также внешними почестями и лишь временами омраченных многократным крушением надежды обзавестись детьми» (36). рода тщеславной гордости, украшать себя несколько высокопарными земными титулами» (24)'. Великий Наполеон решился, хотя и после тяжелой внутренней борьбы, развестись с Жозефиной, потому что она не могла продолжить династию2; у доктора Шребера могла возникнуть фантазия, что будь он женщиной, он смог бы иметь детей, и таким образом он нашел способ снова вернуться кженской установке по отношению к отцу, существовавшей в первые детские годы. Стало быть, отодвигавшаяся затем все в более отдаленное будущее бредовая идея, что мир в результате его оскопления будет населен «новыми людьми из духа Шребера» (288), была предназначена также и для того, чтобы спасти его от бездетности. Если «маленькие человечки», которых сам Шребер находит такими загадочными, — дети, то нам становится совершенно понятным, почему они в таком огромном количестве скапливаются в его голове (158); они действительно являются «детьми его духа». (Ср. замечание об изображении происхождения от отца и о рождении Афины в истории болезни «Крысина», выше, с. 91, прим.) 1 После этого высказывания, сохранившего доброжелательную иронию здоровых дней, он прослеживает отношения между семьями Флехсигов и Шреберов в прошлых столетиях, то. как один жених, который не мог понять, как он сможет прожить столько лет без отношений с возлюбленной, хочет во что бы то ни стало перенести их знакомство на более ранний срок. : В этом смысле заслуживает упоминания возражение пациента на данные медицинского заключения: «Я никогда не вынашивал мысль о разводе и не давал повода говорить о моем безразличии к сохранению супружеских уз. как это кому-то хотелось бы предположить, исходя из слов в экспертизе, будто "я тотчас же намекаю, что моя жена может со мной развестись"» (436). 182 III О МЕХАНИЗМЕ ПАРАНОЙИ До сих пор мы обсуждали комплекс отца, доминирующий в случае Шребера, и центральную фантазию-желание заболевания. Во всем этом нет ничего характерного для формы болезни, называемой паранойей, ничего из того, чего мы не могли бы найти и что мы действительно находили в других случаях невроза. Своеобразие паранойи (или параноидной деменции) мы должны отнести к чему-то другому, к особой форме проявления симптомов, и мы ожидаем, что за это ответственны не комплексы, а механизм симптомообра-зования или механизм вытеснения. Мы бы сказани, что характерная особенность паранойи заключатся в том, что для защиты от гомосексуальной фантазии-желания человек реагирует как раз манией преследования подобного рода. — 126 —
|