|
В ходе дальнейшей терапии я попыталась выяснить, что именно из представленного госпожой Ш. материала "закольцовано" в симптом60. Для этого нужно было как-то разделить реальные события и результаты их психической переработки во внутреннем опыте клиентки. Задача оказалась непростой, поскольку большая часть воспоми- [274] наний и переживаний г-жи Ш. была окрашена сильным чувством вины. Но именно последнее позволило очертить проблему-симптом. Суть его состояла в следующем. Отношения Татьяны с отцом действительно имели выраженную инцестуозную окраску (хотя, скорее всего, источником травматических переживаний был не реальный эпизод, а достаточно типичная для истерических девушек фантазия о совращении). Поэтому его смерть стала источником сильного чувства вины. Г-жа Ш. спроецировала это чувство на отношения с братьями и старшей сестрой, полагая, что они также винят ее в происшедшем. (Одновременно клиентка использовала в качестве психологической защиты механизм реверсии — она обвиняла своих родственников в том, что те фактически "бросили" отца умирать на ее руках). Сын, названный в честь любимого отца, стал для госпожи Ш. не просто символическим заместителем последнего, но, по-видимому, был отождествлен с вытесненным объектом желания. В фантазме отсутствовала способность к различению этих двух фигур (точнее, позиций в Символическом), что легко объяснить регрессивным стремлением к удовлетворению желания. Последнее в данном случае и составляет ядро вытеснения, но считать его просто инцестуозным — преждевременно. Дело в том, что в биографии г-жи Ш. был еще один травматический эпизод. Когда ее сыну исполнилось полгода, он получил серьезную травму головы. Клиентка в это время находилась в больнице и не могла ухаживать за мальчиком. Она плохо помнит все подробности, так как большей частью лежала в бреду, с высокой температурой. Однако схожесть обеих ситуаций (смерти отца и тяжелой болезни сына — он, фактически, тоже был близок к гибели) ее долгое время навязчиво преследовала. Именно эти переживания больше всего тревожили ее старшую сестру. Ирина сумела помочь Татьяне, подтолкнув клиентку к активному исполнению церковных обрядов. В данном случае сестра проявила отличную аналитическую интуицию, умело использовав социально приемлемые формы навязчивого поведения (как извест- [275] но, в основе целительной силы многих религиозных ритуалов лежит бессознательная потребность справиться с обсессивными (навязчивыми) страхами). Судя по всему, именно это помогло клиентке "собрать себя" для того, чтобы начать систематическую терапию — 192 —
|