|
Пересказывала это все клиентка очень эмоционально, то и дело подчеркивая, насколько такое поведение для нее неприемлемо, а желание мужа — попросту чудовищно. В какой-то момент я поняла, что фактически г-жа Т. бессознательно, но весьма настойчиво уговаривает меня поучаствовать в проекте ее супруга. В рассказе звучали вожделение и страсть, она, что называется, прямо облизывалась. Соблазняющий характер ее поведения открылся мне в тот момент, когда я почувствовала, что и у меня тоже полный рот слюны. Почему я бессознательно откликнулась на это нехитрое совращение? Ведь мои фантазмы (насколько я их знаю) не включают идею "menage a trois". [244] Фантазм госпожи Т. попросту индуцировал мой собственный. Я представила себе, как буду описывать все это — и соблазнение свершилось. Предложив клиентке интерпретацию случившегося, я с трудом остановила ее расспросы. Как, у меня тоже есть фантазии? И такие необычные? Пришлось предпринять специальные усилия по восстановлению стандартной ситуации аналитической фрустрации. Последняя имеет место в случае, когда позиция аналитика маркирована избытком означающих, тогда как клиент испытывает их недостаток. Деятельность терапевта фактически представляет собой конструирование фантазма. Поскольку фантазм представляет собой не действие и не событие, а эффект смысла50 в чистом виде, то различие целей участников терапии проходит не в плоскости Воображаемого и Реального, а в семиотических стратегиях, определяющих желание. Аналитик в ходе терапии занимает то место в Символическом, с которым клиент отождествляется. Это положение, из которого субъект видит себя таким, каким ему хочется, чтобы его видели другие. В качестве места проекции Я-вдеала он может понять желание клиента и обеспечить ему доступ к этому пониманию — за счет эффектов смысла, обусловленных интерпретирующей речью. "Когда субъект приносит свое желание в жертву идеалу (аналитическая фрустрация — Н.К.), когда он полностью подчиняется символической идентичности, когда надевает на себя символическую маску, то именно в этой маске и можно разглядеть его желание" [59, с. 26]. Идеал, посредством которого присваивается Символический Другой — это и другой желания субъекта. Или, как пишет Ж.-А.Миллер, "то, что субъект скрывает, и то, посредством чего он это скрывает, является и формой разоблачения скрываемого" [118, р. 37]. Любой опытный психотерапевт хорошо ориентируется в таких маскирующих стратегиях дискурса клиента и видит за истерическими проявлениями — вытесненное ядро бессознательной сексуальности, эдиповы проблемы, за навязчивостями — анальную симптоматику и т.п. И конечно же, свободно — 171 —
|