Основы психоанализа

[151]

тым Сверх-Я говорят "совестливый", противопоставляя таких индивидов бессовестным сопиопатам. Совесть отно­сится к числу таких нравственных сущностей, которые до­статочно хорошо определяются психоаналитически.

У истоков совести лежит разделение функций эго, свя­занных с восприятием и оценкой собственной личности. Часть внутренних импульсов и влечений ребенку необхо­димо подавлять — из-за того, что Я-идеальное и Идеал-Я не совпадают. Психологические защиты искажают реаль­ность в той мере, в какой это необходимо для психичес­кого благополучия индивида. Однако внутреннюю приро­ду нельзя изменять до бесконечности. Рано или поздно и ребенок, и, тем более, взрослый могут оказаться перед вы­бором: что лучше — соответствовать требованиям окружа­ющих или выражать свою собственную сущность? Пра­вильно ли руководствоваться подлинными чувствами, или нужно пренебречь ими ради соблюдения условностей? Не скрывается ли за таким самоотречением обыкновенная трусость или подлость? Совесть в качестве критерия внут­ренней реальности способна не только "грызть" человека за серьезные проступки и мелкие грешки, но и контроли­ровать чрезмерную социальную желательность, болезнен­но воспринимая разрыв между внутренней реальностью и поведением.

Известный психоаналитик Герберт Нунберг [46] рас­сматривает возникновение Сверх-Я как проявление так называемой синтетической функции эго. По его мнению, импульсы либидо изначально стремятся к ассимиляции, воссоединению, примирению противоположностей. По­требность объяснять причины (т.е. устанавливаться связи между событиями, объединять их), фантазия и творчес­кое мышление — все это относится к области синтетиче­ской функции. "Эго создает, — пишет Нунберг, — из бесконечного количества восприятии, впечатлений, чувств, из эмоциональных образов объектов — новую не­зависимую структуру, которую мы называем "супер-эго". Этот новый психический механизм формируется благода­ря ассимиляции и интеграции огромного количества сле-

[152]

дов, оставленных в эго внешними и внутренними раздра­жителями" [46, с. 145].

Такое понимание Сверх-Я хорошо согласуется с его функциями не только критика и цензора, но и организую­щего начала в личности. Супер-эго с легкостью заполня­ет пробелы, созданные вытеснением, проверяет, "доста­точно ли хороши" рационализации, создает прихотливые фантазии на моральные темы. Эта инстанция активно со­трудничает с психотерапевтом — во всех случаях, когда интерпретации и действия последнего не расходятся с идеалами Сверх-Я.