|
Клиническая иллюстрация: через стекло Г-жа А. в начале нашей первой сессии сказала, что решила проконсультироваться у меня, поскольку ее супружество превратилось в “обман”. Они с мужем не занимались сексом более пяти лет. Пациентку больше всего расстраивало осознание того, что эта ситуация совсем ее не беспокоит. В прошлом все было ужасно важно, но сейчас, в среднем возрасте (ей было 43 года), все кажется не имеющим значения. Двое ее детей, которым было около двадцати лет, недавно покинули дом, поступив в колледж. Мне казалось, что, хотя г-жа А. не лгала мне во время наших первых встреч, причиной ее обращения к анализу стала какая-то более обширная история, чем та, которую она рассказала. Конечно, так происходит практически всегда, но у меня было отчетливое впечатление, что г-жа А. держит меня в неведении относительно весьма определенных и важных вопросов, которые она осознает. Во время наших встреч что-то вызывало у меня ощущение, будто я смотрю детективный фильм (или в фантазии нахожусь в нем). В частности, я подумал о Джеке Николсоне и Фэй Данауэй в “Чайнатауне” и нескольких фильмах с Хэмфри Богартом и Лорен Бэлл, название которых я не мог вспомнить. Я был заинтригован своей пациенткой. То, какие слова она выбирала, свидетельсвовало о богатом воображении, а речь — о витальности, которые противоречили ее описанию себя как безжизненной женщины средних лет. Во время первого года анализа г-жа А. рассказала мне о своем детстве в Южной Калифорнии. Ее отец торговал недвижимостью, он очень быстро разбогател, а затем обанкротился в результате ряда событий, не совсем понятных для г-жи А. Отец пациентки скрывал факт своего банкротства от друзей и коллег и сохранял лицо в течение более чем десяти лет, пока не создал еще более крупную “империю” недвижимости, чем та, которая была у него прежде. После восстановления “империи” большинство друзей, клиентов и деловых партнеров отца г-жи А. оказались людьми, связанными с киноиндустрией. Раз или два в месяц родители пациентки устраивали большие вечера у себя дома. Эти события были центральными в жизни семьи. Оба родителя выглядели постоянно чем-то “поглощенными”: мать г-жи А. посвящала себя подготовке очередной вечеринки, тогда как отец с “лихорадочной интенсивностью” работал над очередной сделкой с недвижимостью. На этих “общественных” событиях в доме родителей пациентки много пили и употребляли наркотики. Трансвестизм и “агрессивная гомосексуальность” некоторых гостей ярко всплывали в ее памяти. Г-жа А. посещала большинство этих вечеринок и рассказывала, что если она не претендовала на роль взрослой, то чувствовала себя невидимой (“как будто ребенка там не было”). Временами она чувствовала себя бутафорским реквизитом, когда тот или иной гость демонстрировал свое “понимание детей”. В других случаях к ней относились как к “карикатуре на взрослую”, так что она чувствовала, что становилась мишенью шутки, смысла которой не понимала. Очень часто ей было ужасно скучно из-за “абсолютной предсказуемости всего этого: можно было считать, что каждый безупречно играет роль”. — 31 —
|