Мечтание и интерпретация

He spoke

Advancing toward her: ‘What is it you see

From up there always-for I want to know.’

[“И что ты всё высматриваешь там?” —

Спросил он, поднимаясь ей навстречу.]

Читатель также поднимается к ней: наше “слышание” сказанных мужем слов: “What is it you see” [“И что ты всё высматриваешь там?”] в его голосе и в наших словах создает эффект кинематографического движения от более общего плана к крупному. Произнося слово “always” [всё”], мы можем слышать и ощущать во рту “продление” голоса говорящего, которое находится в контрасте с эффектом первого стаккато восьми односложных слов, предшествующих ему. Слово “always” [“всё”] улавливает ощущение вневременности (не простого повторения) того, что происходит. Посмотрите, какая была бы разница, если бы строка была такой: “What is it you always see from up there”? Расположение слова “always” в конце фразы, как раз перед длинной паузой, создаваемой тире, позволяет звуку слова “always” реверберировать и затем умирать в цезуре, следующей за ним. Как будто звук слова “always” нужен, чтобы быть эхом каменного молчания невероятной пустоты дома, которую эта пара больше не способна заполнить.

“Использование слова “always” неожиданно для читателя, так же как и слов “some fear”. Но здесь, кроме того, есть ощущение, что муж тоже не ожидает услы­шать, что он произнес это слово. Он делает паузу, сказав его, как будто пытается впитать в себя глубокую скорбь, которую слышит в звуке слова, вылетающего у него изо рта. Пауза после слова “always” преобразует следующие слова: “for I want to know”. Читатель (и, как мы представляем, муж тоже) ожидают услышать в этих словах тревожное, нетерпеливое требование. Слова, следующие за паузой в строке, произносятся довольно рефлексивно, как будто взяты из душевного состояния, которого уже не существует. Муж, услышав звук слова “always”, отражающегося эхом в тишине пустого дома, теперь помимо своей воли дает этими рефлексивными словами гораздо более сложное выражение своим чувствам, чем то, которое он (или читатель) мог ожидать. Слова “for I want to know” теперь, кажется, отражают то, как муж ощущает, несмотря на свое упорное спрашивание, что он не хочет знать, но, однако, в каком-то смысле уже “знает”. (Слово “know” своим звучанием очень компактно схватывает пугающее возражение — “No”, — живущее в этом стихотворении в самой сердцевине желания знать.)

She turned and sank upon her skirts at that,

And her face changed from terrified to dull.

[Она вдруг обернулась и осела,

И взгляд ее испуганный погас.]