|
Он, известный и в ближних селениях, и в дальних городах всей Беотии, давал ответы пришедшим к нему людям, и никто никогда не пожалел о том, что попросил у него помощи. Первой, кто встал на путь изреченной им истины, была нимфа Лириопа, которой однажды овладел речной бог Кефисс, окружив ее со всех сторон водой своего потока. Когда пришло время, у беотийской нимфы появился на свет младенец, которого нимфа могла полюбить даже ребенком. Она дала ему имя Нарцисс. Когда мать Нарцисса спросила Тиресия, доживет ли ее дитя до преклонного возраста, великий прорицатель дал ей такой ответ: «Да, если он никогда не увидит своего лица». Тогда ей показалось, что эти слова ничего не значат. Но все, что произошло потом, подтвердило содержащуюся в них истину: и то, что с ним произошло потом, и то, как он умер, и овладевшую им безрассудную страсть. Достигнув шестнадцати лет, Нарцисс мог считаться и мальчиком, и мужчиной. Много юношей и девушек добивались его любви, но, гордый своим стройным телом, Нарцисс был так холоден, что ни один влюбленный в него юноша и ни одна влюбленная девушка не тронули его сердце. В один прекрасный день Нарцисс отправился ставить ловушки на оленей. За ним по пятам последовала нимфа по имени Эхо, голос которой можно было услышать только в повторении чужих криков; но он сразу исчезал, как только начинали говорить другие или же когда обращались непосредственно к ней. До сих пор у Эхо был не только голос, но и тело. Но, несмотря на свою болтливость, она не могла говорить все, что хотела, а лишь повторяла последние слова из всего множества слов, которые слышала. Так Юнона отомстила Эхо за ее болтливость: часто, когда Юпитер развлекался со своими любовницами-нимфами у себя высоко в горах, Эхо отвлекала его жену Юнону длинными историями, позволяя горным нимфам убежать и скрыться от ее ревнивых глаз. Узнав об этом, Юнона сказала Эхо: «Твой обманувший меня язык будет меньше болтать, когда станет покороче и тем больше получит наслаждение, тем меньше будет говорить». Так все и получилось. И все-таки Эхо могла повторять последние фразы услышанной речи и возвращала обратно последние услышанные ею слова. И вот теперь, увидев Нарцисса, бродившего по лесной чаще, она воспламенилась любовью и украдкой последовала за ним. Чем больше она к нему приближалась, тем сильнее в ней разгоралось пламя любви, подобно тому, как горит на конце факела липкая сера, которая вспыхивает сразу, как только ее подносят к огню. О, как долго она пыталась приблизиться к нему с чарующей речью, как ей хотелось умолить юношу полюбить ее! Но над ней тяготел запрет Юноны, к тому же она не могла обратиться к нему первой. Но Эхо была готова ждать, пока заговорит Нарцисс, и вернуть ему все, что он ей скажет. — 78 —
|