Семинары книга 2. Я в теории Фрейда и в технике психоанализа

Лакан: - То, что Вы говорите, похоже, предполагает, будто существует два вида мыслей - те, что Вы называете готовыми заранее, и другие, таковыми не являющиеся. Причем этим последним свойственно являться не вполне мыслями, а мыслями девербализованными. Вы взяли в качестве примера случай, в нашей области распространенный, когда субъект задается вопросом, лежащим в регистре психологии Ларошфуко: то хорошее, что я делаю, делаю ли я это для своей славы или для блага в потустороннем мире?

Дюранден: - Да, речь идет именно об этом регистре.

Лакан: - Но почему думаете Вы, будто есть в этом что-то такое, что Вы могли бы связать с речью пустой или бессодержательной? Не кажется ли Вам, что вопрос остается вполне законным? Вы находите себе место в том же регистре, что и Ларошфуко, и не случайно Я становится в эту эпоху столь важной проблемой. Что бы Вы ни думали, в какой бы форме ни пытались мыслить (а это всегда, как бы ни пришлось это не по душе, будет форма словесная), вопрос этот всегда свое значение полностью сохранит. Ибо пока субъект остается в регистре собственного Я, он всецело находится во власти нарциссических отношений. Не это ли мы имеем в виду, говоря, например, что в любом даре есть нарциссическое измерение, исключить которое невозможно? Неужели Вы думаете, что субъект сможет найти путь, оставив этот вопрос без ответа? Если да, то как?

Дюранден: - Осознав его и перефразировав заново.

Лакан: - Но как? Какие у Вас соображения относительно того, как можно его переформулировать?Дюранден: - Если он задает себе вопрос, пользуясь понятиями щедрость и трусость, то, вероятно, оттого, что принимает эти понятия всерьез, как вещи.

Лакан: - Но ведь можно воспринимать их всерьез, не воспринимая при этом как вещи.

Дюранден: - Это делать неудобно.

Лакан: - Вы совершенно правы. Склонность к овеществлению существует.

Дюранден: — Поэтому работа с языком может стать работой по переформулированию мысли. Исходя из чего? Исходя из опытного переживания того факта, что мы попадаем в этом случае в область вещей в какой-то степени таинственных и невыразимых. Это, в какой-то степени, реальность. А осознается реальность по мере того, как ее выкраивают, артикулируют. Но ведь и до того, как стать поименованной, она что-то собой представляет.

Лакан: - Она представляет собой неименуемое.

Дюранден: - То, что происходит в нутре, действительно неименуемо, но в конечном счете оно оказывается поименовано.

Лакан: - Но все, что вы, вплоть до самого нутра, как Вы справедливо выражаетесь, чувствуете, даже простых ваго-симпатических реакций не вызывало бы без той последовательности вопросов, которые Вы ставите. В этом как раз ваша принадлежность к человеческому роду и состоит. Все ваши особенности, странности, самый ритм ваших ваго-симпатических реакций зависят от того, как именно, с того момента, как появился у вас дар речи, поставлены были в вашей историографирующей и историографируемой истории эти вопросы. Все это выходит далеко за рамки воспитания путем простой дрессировки.