|
Но законно ли вообще задаваться вопросом о quod окончательном, о quod опыта бессознательного субъекта как такового — субъекта, о котором мы понятия не имеем, что он собой представляет? Сама эволюция анализа ставит нас здесь в положение крайне затруднительное, поскольку те самые тенденции субъекта, которые рассматриваются анализом как последние, ни к чему не сводимые данные, предстают вместе с тем как проницаемые, преодолимые и структурированные в качестве означающих в той игре, которую по ту сторону Реального, в регистре смысла, используя эквивалентность означающего и означаемого в его наиболее материальном аспекте, игру слов, шутки, каламбуры, тот же анализ ведет — итогом чего становится, в конечном счете, упразднение гуманитарных наук, ибо последнее слово игры слов состоит в том, чтобы продемонстрировать верховную власть субъекта над самим означающим, проделывая с ним что угодно, играя с ним с единственной целью уничтожить его.Существует одна очень поучительная для нас сфера опыта, на которую мне хотелось бы обратить ваше внимание и которая станет для нас первым шагом в выяснении того, о чем именно вопрошает непонятный нам quis в той потусторонней для воображаемых отношений области, где другой отсутствует, а интерсубъективность исчезает бесследно.Вы прекрасно знаете, какое значение придается в кибернетике вычислительным машинам. Дело дошло до того, что их назвали машинами мыслящими, поскольку иные из них действительно способны решать некоторые проблемы логики. Надо сказать, впрочем, что проблемы эти специально сформулированы так, чтобы сбить человеческий разум на какое-то мгновение с толку, так что неудивительно, если машины эти справляются с ними ловчее нас. Но сегодня мы в эти арканы углубляться не станем. Напролом здесь идти бесполезно, и чтобы вы с самого начала не почувствовали к этому занятию отвращения, я попытаюсь ввести вас в эту область, придумав что-нибудь занимательное. К занимательной физике и математике мы всегда относились с уважением -они способны нам дать очень многое. Наряду с машинами думающими и вычислительными люди придумали еще один, заманчивый своей оригинальностью тип - это машины играющие, поведение которых вписано в рамки определенной стратегии. Уже сам факт, что машина может следовать некоей стратегии, ставит нас напрямую перед нашей проблемой. Ведь что, собственно, такое стратегия? Каким образом может машина принимать в ней участие? Я попытаюсь сегодня помочь вам ощутить некоторые элементарные вещи, которые отсюда следуют. Насколько я слышал, создана уже машина, которая играет в чет и нечет. Поручиться за это я не могу, так как своими глазами ее не видел, но обещаю, что когда наши семинары закончатся, непременно пойду на нее посмотреть - мой друг Риге заверил меня, что он нашу встречу устроит. О таких вещах нужно знатьна собственном опыте — нельзя говорить о машинах, не присмотревшись к ним, не увидев, что они дают, не сделав для себя несколько, пусть наивных, открытий. Самое удивительное, что машине, о которой я рассказываю, удается выигрывать! В чем состоит игра, вы знаете, если школьные годы не выветрились еще из вашей памяти. Зажав в кулаке два или три шарика, вы протягиваете его противнику со словами: чет или нечет? Если у вас, скажем, два шарика, а он говорит печет, то он должен вам один шарик отдать, после чего игра продолжается. — 163 —
|