|
Ипполит: - Я хотел бы задать вопрос по поводу слова "Волк'1. Откуда взялся "Волк"? Г-жа Лефор: - В детских учреждениях нянечки часто пугают детей волком. В учреждении, где я занималась лечением мальчика, как-то раз, когда поведение детей было невыносимым, их закрыли в садике, а нянечка вышла наружу и завыла волком, чтобы образумить детей. Ипполит: - Остается объяснить, почему страх волка закрепился в нем, как и в остальных детях. Г-жа Лефор: - Очевидно, волк был отчасти пожирающей матерью. Ипполит: - Вы полагаете, что волк всегда является матерью7 Г-жа Лефор: - В детских историях всегда говорится, что волк придет и съест. На орально-садистической стадии ребенок хочет съесть мать, и он думает, что мать хочет съесть его. Мать становится волком. Я думаю, что генезис, вероятно, таков, хотя я не вполне уверена. В истории этого ребенка есть много неизвестных моментов, о которых я не смогла узнать. Когда он хотел быть агрессивным со мной, он не становился на четвереньки и не лаял. Теперь он делает это. Теперь он знает, что он человек, но время от времени ему бывает необходимо идентифицировать себя с животным, как это делает ребенок в 18 месяцев. И когда он хочет быть агрессивным, он становится на четвереньки, издает звук: "у-у" - без всякого страха. Затем он поднимается и продолжает сеанс. Он может пока выражать агрессивность лишь на такой стадии. Ипполит: - Да, это переход от zwingen (принуждать) к bezwingen (преодолевать). Огромная разница между словом, где есть принуждение, и словом, где принуждения нет. Принуждение, Zwang, - это волк, который внушает страх, а страх преодоленный, Bezwingung, - это момент, когда сам мальчик играет волка. Г-жа Лефор: -Да, я с вами согласна. Лакан: - Волк, естественно, ставит все проблемы символизма, это не ограничиваемая функция, поскольку мы вынуждены искать ее истоки в общей символизации. Почему волк? Это не столь уж обычный в нашей области персонаж. Тот факт, что именно волк выбран для создания этих эффектов, непосредственно связывает нас с более широкой функцией в мифологической, фольклорной, религиозной, первобытной плоскости. Волку сродни целая последовательность, отсылающая нас к тайным обществам и тому, что в них связано с инициацией, будь то принятие тотема или идентификация с персонажем. Сложно провести эти различия по поводу столь неразвернутого феномена, но я хотел бы обратить ваше внимание на разницу между идеалом собственного Я и сверх-Я в детерминации вытеснения. Не знаю, заметили ли вы, что существует два понятия, которые, будучи введены в какую-либо диалектику для объяснения поведения больного, кажутся направленными совершенно противоположным образом. Сверх-Я является принуждающей функцией, а Я-идеал - воодушевляющей. — 92 —
|