|
Данный текст ценен тем, что автором его является терапевт, женщина-практик. Она чувствует вещи, но плохо умеет их выражать - трудно ее за это винить. Теория эго является тут не статью Мелани Кляйн "The importance of symbol-formation in the development of the ego", опубликованную в 1930 году, можно найти в сборнике "Contributions to Psyco-Analysis, 1921-1945", вышедшем в 1948 г. Французский перевод этого собрания опубликован под названием "Essais de psychanalyse, 1921-1945", Paris, 1968, полной; возможно, Кляйн и не ставила себе задачи ее нам дать, но она очень хорошо показывает следующее - если в человеческом мире объекты умножаются, развертываются во всем богатстве, составляющем их своеобразие, то происходит это лишь постольку, поскольку появляются они в процессе выталкивания, связанного с первичным инстинктом разрушения. Речь здесь идет о первичном отношении, восходящем к инстинктивным корням существа. По мере того, как происходит такое выбрасывание объектов за пределы примитивного мира субъекта - мира, еще не организованного в регистре реальности собственно человеческой, сообщаемой, - каждый раз возникает новый тип идентификации. Вот что невыносимо, и в результате чего тут же возникает тревога. Тревога не является своего рода энергией, которую субъекту следует распределить, чтобы конституировать объекты, - в тексте Мелани Кляйн нет никаких указаний на подобный смысл. Она всегда определяет тревогу как возникающую внезапно, arising. Каждому объектному отношению соответствует свой способ идентификации, сигналом которого служит тревога. Такие идентификации предшествуют идентификации собственного Я, Но даже когда идентификация собственного Я уже произошла, всякая новая реидентификация субъекта вновь приведет к возникновению тревоги - тревоги в смысле искушения, головокружительного соблазна, пропажи субъекта, вновь оказывающегося на самом примитивном уровне. Тревога является коннотацией, сигналом (и Фрейд всегда прекрасно это формулировал), качеством, субъективной окраской. Но именно такой тревоги у упомянутого субъекта как раз и не возникает. Дику не удается даже достичь первого рода идентификации, которая уже была бы первыми набросками символизма. Как ни парадоксально это звучит, он находится лицом к лицу с реальностью, он живет в реальности. В кабинете Мелани Кляйн для него нет ни другого, ни собственного Я, а есть только реальность в чистом виде. Промежуток между двумя дверьми это тело его матери. Поезда и все за ними следующее, конечно, являются чем-то, но это что-то не имеет имени и именованию не подлежит. — 62 —
|