|
437 Благодаря этому, начало анализа бывает относительно простым. В этот период анализа легко наступают значительные терапевтические эффекты, которые могут склонить новичка в психоанализе к терапевтическому оптимизму и к аналитической поверхностности, совершенно несоразмерным с трудностью и серьезностью психоаналитической задачи. Трубить о терапевтических эффектах психоанализа является особенно недостойным, ибо никто лучше психоаналитика не должен был бы знать, что в конце концов терапевтический успех зависит главным образом от сотрудничества с ним природы и личности самого пациента. Я ничего не имею против того, чтобы психоаналитик гордился своим поступательным проникновением в сущность и строение невроза, ибо это проникновение далеко превосходит все прежние познания в данной области. Однако нельзя не упрекнуть прежнюю психоаналитическую публицистику в том, что она иногда выставляла психоанализ в ложном свете. Из некоторых образчиков терапевтической литературы непосвященный может вынести впечатление, будто психоанализ — относительно простой прием или что-то вроде фокуса с ошеломляющими результатами. 438 За эти терапевтические иллюзии ответственна первая часть анализа, во время которой мы стараемся понять пациента и, тем самым, часто приносим ему большую поль- 135 зу. Наступающие иногда в начале анализа улучшения не являются, собственно говоря, результатом психоаналитической терапии; это, в большинстве случаев, лишь преходящее облегчение, которому существенно содействует процесс переноса; после преодоления первоначальных сопротивлений перенос, собственно говоря, является для невротика идеальной установкой. Ему самому не приходится делать никаких усилий, его встречают на полпути и проявляют особенную добрую волю к пониманию его, к чему пациент совсем не привык; его слушают, не выказывая ни скуки, ни отвращения, несмотря на то, что пациент подчас изливает на врача все своенравие и детское упрямство, на какое он только способен. Такое терпение со стороны врача обезоруживает наконец даже самые сильные сопротивления, так что пациент не медля приобщает врача к своим семейным богам, т. е. ассимилирует его с инфантильной средой. 439 Но вместе с тем удовлетворяется еще и другая потребность пациента, а именно: он обретает человека, стоящего вне его семейной среды, что является для него биологической потребностью. Таким образом, перенос приносит пациенту двоякую пользу, а именно: больной нашел личность, которая, с одной стороны, проявляет к нему любовное, во все подробности входящее внимание и, стало быть, играет роль отца и матери, а с другой стороны, стоит вне семьи, тем самым помогая пациенту — и притом без всякой опасности — исполнить важный и серьезный жизненный долг. Если, к тому же, достигается крупный терапевтический успех — а это бывает нередко — то пациент еще сильнее начинает верить в совершенство обретенного положения. Само собой разумеется, что при таких обстоятельствах пациент вовсе не желает отказываться от всех этих привилегий. Если бы это зависело от него, то он предпочел бы никогда не разлучаться с аналитиком. На этой почве возникает множество фантазий о том, как бы достичь этой цели. Большую роль играет при этом эротический элемент, который нарочно привлекается и преувеличивается лишь для того, чтобы доказать невозможность разлуки. Понятно, что пациент упорно противится всякой попытке аналитика расторгнуть отношение переноса. — 88 —
|