5. Вопрос о психологической терапии крайне сложен. Нам определенно известно, что любой метод, процедура или теория, в которые серьезно поверили, которые добросовестно применяли и которые сопровождаются сочувственным пониманием, могут иметь поразительный терапевтический эффект. Терапевтическая эффективность ни в коей мере не является прерогативой какой-либо конкретной системы: роль играет характер и установка врача. По этой причине я говорю своим ученикам: вы должны знать как можно больше о психологии невротиков и о себе. Если знания глубоки, то существует вероятность, что вы поверите в них, и тогда вы можете с достаточным основанием, серьезно и ответственно применять эти знания. Если эти знания глубоки в «вашем» понимании, то у вас всегда будет оставаться вполне обоснованное предположение, что кто-то обладает более глубокими познаниями; тогда, сочувствуя своему пациенту, вы позаботитесь о том, чтобы не нанести ему вреда, не ввести в заблуждение. Поэтому 288 вы обязательно будете спрашивать его, согласен ли он с вами или расходится во мнениях. В последнем случае, то есть когда он не согласен с вами, вы оказываетесь в затруднительном положении, и если оставить это без внимания, то и врач, и пациент будут обмануты. Теория в первую очередь важна для науки. На практике же число примененных теорий может быть равно количеству пациентов. Если вы честны, то вы будете читать свою проповедь, даже не зная ее. Если вы правы, то все будет достаточно хорошо. Если вы не правы, то будет неправильной даже наилучшая теория. Нет ничего хуже, чем правильные средства в руках неумелого человека. Никогда не забывайте, что анализ пациента анализирует и вас, ибо вы в той же степени находитесь в нем, как и ваш пациент. Боюсь, что психотерапия является весьма ответственным делом и далека от обезличенного применения удобного медицинского метода. Было время, когда хирурги даже не помышляли о том, чтобы мыть руки перед операцией, а в наше время врачи полагают, что применение психотерапевтических методов не касается их лично. По этой причине я возражаю против любого вида предрассудков при использовании психотерапевтических методов. В случае с Фрейдом я не согласен с его материализмом, с его доверчивостью (теория травм), с его фантастическими допущениями (теория тотемов и табу) и с его антисоциальной, чисто биологической точкой зрения (теория невроза). Это всего лишь беглый критический набросок. Сам я считаю подобные замечания бесполезными, ибо значительно важнее выдвигать такие факты, которые требуют совершенно иной концепции психического, то есть новые факты, неизвестные Фрейду и его школе. Критика Фрейда, которому я столь многим обязан, моей целью никогда не являлась. В значительно большей степени я заинтересован в продолжении строительства той дороги, которую он пытался проложить,— в дальнейшем исследовании бессознательного, которым, к сожалению, пренебрегает его собственная школа. — 187 —
|