|
238 ские отношения ретроспективно и с исключительно сексуальной точки зрения, хотя известной доли сексуальности в них нельзя отрицать. 663 О положительном переносе я хотел бы сказать следующее. Либидо пациента окружает личность аналитика в форме ожидания, надежды, интереса, доверия, дружбы, любви. Сначала перенос вызывает проекцию на аналитика, проекцию инфантильных фантазий, часто густо насыщенных эротизмом. На этой стадии перенос бывает обычно, несомненно, сексуальным, хотя сексуальный элемент еще не вполне осознан. Но этот процесс служит мостом для чуткого проникновения и понимания, благодаря которому больной сознает несостоятельность своего отношения к жизни в сравнении с отношением аналитика, которое, надо полагать, приспособлено к жизни, то есть является нормальным. Анализ, вызывая в больном воспоминания детских отношений, указывает ему на выход из односторонней оценки человека, оценки с точки зрения только сексуальности или власти; эта оценка, приобретаемая в период половой зрелости, разрастается на почве общественных предрассудков; анализ же приводит к чисто человеческому отношению и близости, независимо от сексуальности или власти, а лишь в зависимости от личных ценностей каждого человека. Это тот путь к свободе, который аналитик должен указать своему пациенту. 664 Я должен сказать Вам, что мнение о важности сексуального момента, конечно, не укрепилось бы так глубоко, если бы этот момент не имел большого значения именно для того периода жизни, который важен прежде всего с точки зрения размножения. Оценка личности принадлежит более зрелому возрасту. Для молодых людей за поиском ценной личности зачастую кроется лишь бегство от биологических обязанностей. В зрелом возрасте, наоборот, преувеличенная тоска по сексуальным ценностям молодости часто не что иное, как трусливое, удобное уклонение от культурного долга, требующего, чтобы человек признал ценность личности и подчинился иерархии культурных ценностей. Юный невротик боится расширения своих жизненных обязанностей, пожи- 239 лой боится сужения и ограничения приобретенных жизненных благ. 65 Вы понимаете, что такая оценка «переноса» тесно связана с предположением биологических «обязанностей», то есть стремлений и предназначений, являющихся для человека таким же залогом культуры, как для птицы искусно свитое гнездо, для оленя — рога. Чисто каузальное, чтобы не сказать материалистическое, воззрение последних десятилетий стремится видеть в органических образованиях лишь реакции живой материи. С эвристической точки зрения такая постановка вопроса имеет несомненную ценность, но истинного объяснения она не дает, так как всегда склоняется лишь к более или менее искусственному умалению и отстранению проблемы. По этому вопросу могу указать Вам прекрасную критику Бергсона. Внешние причины действуют разве лишь наполовину, другая же половина зависит от своеобразных предназначений живой материи, без которых определенная реакция очевидно вовсе не могла бы произойти. Это основное положение мы должны применить в психологии. Психика не только и не просто реагирует; она, согласно своим качествам, отвечает на воздействия извне, и формы этих ответов образуются, по крайней мере наполовину, ею самой и вложенным в нее предназначением. Культуру никогда не следует понимать как реакцию на обстоятельства. Такое неглубокое объяснение мы смело можем оставить прошедшему столетию. Психологически же эти предназначения являются властными, непреклонными императивами, в чем мы можем ежедневно легко убеждаться. Эти предназначения тождественны тому, что я называю «биологическим долгом». — 156 —
|