|
138 ему этот транспарант и сказала: "Ты, Дед Мороз и я знаем, что это чепуха". Его мать поставила вымпел на окно, и на следующий день мальчик заметил его во время буйного припадка. Он внезапно стал спокойным и заметил: "Дед Мороз, это чепуха", сделав то, чего прежде не желал делать. Затем он начал рассматривать свои припадки как нечто, что он использовал и употреблял для определенной цели. Он обнаружил удивительную разумность в познании своих мотивов. Его родители и учителя единодушно хвалили его планы, а не только достигнутое. Ему позволили почувствовать свое место "старшего сына". Особое внимание уделялось упражнениям по языку. Постепенно он добился контроля над своими припадками. Некоторое время прежние ночные страхи учащались, когда буйные припадки убывали, однако потом и они стали реже. Невозможно ожидать, что расстройство, начавшееся так рано по причине органической неполноценности, тотчас будет исцелено. Потребуются годы, прежде чем будет достигнуто полное приспособление. Ясно, что в основе этого невроза лежит резко выраженное чувство неполноценности. Это тот случай, где отчетливо проявляются положения психологии Адлера, а именно комплекс власти, основанный на неполноценности. Симптоматика ясно показывает, как невроз пытается компенсировать дефицит приспособляемости. Второй случай касается девочки лет девяти. В течение трех месяцев у нее была субнормальная температура и она не могла ходить в школу. Не было никаких особых симптомов, кроме отсутствия аппетита и возрастающей вялости. Врач не мог найти никакой причины такого состояния. И отец и мать были убеждены, что пользуются полным доверием девочки, и заверяли, что у нее нет оснований, чтобы чувствовать себя удрученной и несчастной. В конце концов мать рассказала психологу, что они с мужем не были счастливы друг с другом, но никогда не обсуждали свои трудности в присутствии дочери и она об этом не догадывается. Мать хотела развестись, но не решилась из-за связанных с этим изменений. Таким образом, для родителей этот вопрос остался открытым. В это время они не предпринимали никаких усилий, чтобы как-то решить те трудности, 139 которые делали их несчастными. У обоих была ненормальная, прямо-таки собственническая привязанность к ребенку. У ребенка был сильный отцовский комплекс. Девочка часто спала в комнате отца в маленькой кроватке рядом с ним, а утром приходила к нему. Она рассказала следующий сон: "Вместе с отцом я иду к бабушке. Бабушка была на большом корабле. Она захотела чтобы я ее поцеловала, и хотела меня обнять, однако я испугалась. Отец сказал: тогда я поцелую бабушку. Я не хотела, чтобы он это делал. Я боялась, что с ним тогда что-то может случиться. Потом корабль отошел, я не могла уже никого найти и испугалась". Несколько раз малышка видела сновидения про бабушку. Однажды та предстала в образе широко раскрытого рта. "Я видела сон о большой змее. Она появилась изпод моей кровати и играла со мной*. Она часто говорила об этом сновидении про змею, один или два раза у нее были подобные сновидения. Сновидение о бабушке она рассказывала с отвращением, однако потом признавалась, что всякий раз, когда отец уходит, она боится, что он больше не вернется. Она разгадала ситуацию родителей и рассказала психологу: она знает, что мать не очень любит отца; однако она не пожелала об этом говорить, "потому что для родителей это было бы плохо". Когда отец уезжает в служебные командировки, она всякий раз боится, что он оставит семью. Она также заметила, что мать бывает тогда более счастливой. Мать понимала, что, оставляя ситуацию неразрешенной, она не помогает ребенку, а, напротив, делает его больным. Родителям следовало бы вместе взяться за свои трудности и попытаться прийти к действительному согласию либо, если это действительно невозможно, решиться на развод. Наконец они решились на последнее, однако объяснили ребенку ситуацию. Мать была убеждена, что развод мог бы оказать вредное действие на ребенка; вопреки ожиданиям, как только стали открыто обсуждать действительную ситуацию, здоровье девочки пошло на поправку. Ей сказали, что она не будет разлучена ни с кем из родителей, но дом у нее будет в двух местах; и хотя такая раздельность плохо сказывается на любом ребенке, все же малышка получила облегчение: она больше не была жертвой своих неопределенных — 85 —
|