|
16 Zur Naturwissenschaft im allgemeinen (p. 333). "У меня был дар: когда я закрывал глаза и, поникнув головой, мысленно вызывал в органах зрения образ цветка, то он ни на одно мгновение не застывал в своем первоначальном облике, но раскрывался, и из глубины его распускались новые и новые цветы, сложенные и из цветных, и из зеленых лепестков: эти цветы никогда не были природными, но всегда фантастическими; правильностью они напоминали розетки скульптора. Зафиксировать это творчество, бьющее, как родник, было невозможно, хотя это и продолжалось так долго, как я хотел, не теряя красок и не усиливаясь". 240 витие его проникает в соседние области, т. е., например, к восприятию цветка присоединяется представление о руке, которая его срывает, или представление о запахе цветка, то мы теряем всякую возможность какого бы то ни было разграничения между автоматизмом бодрствования и автоматизмом сомнамбулического состояния. Единственными критериями различия становятся тогда понятия "более" или "менее". В одном случае мы говорим о галлюцинациях здоровых бодрствующих людей, а в другом - о "сомнамбулических бредовых видениях". Надежность истолкования припадков нашей пациентки как истерических возрастает в силу указания на возможную психогенность галлюцинаций. Она подкрепляется также жалобами пациентки (головная боль и "тендовагинит"), которые оказались доступны суггестивному лечению. Диагноз "истерия" недостаточно принимает во внимание только этиологический фактор, и можно было бы, в сущности, a priori ожидать, что в ходе болезни то и дело будут наблюдаться черты, которые могут быть истолкованы как проявления истощения, чему, в общем, так полно соответствует возможность излечить истощение покоем. Встает вопрос: не могут ли эти приступы первоначально лакунообразные, а потом сомнамбулические - рассматриваться как состояния истощения, иначе говоря, как "неврастенический криз"? Мы, правда, знаем, что в области психопатической неполноценности возможны различного рода эпилептоидные состояния, принадлежность которых к эпилепсии или истерии по меньшей мере сомнительна. Вестфаль говорит буквально следующее: "Итак, опираясь на многообразные наблюдения, я утверждаю, что так называемые эпилептоидные припадки образуют один из наиболее общих и частых симптомов в той группе болезней, которые мы причисляем к душевным болезням и нейропатиям, и что ни для характера и формы заболевания, ни для его протекания или прогноза не является определяющим простое наличие одного или нескольких эпилептических или эпилептоидных припадков. При этом, как упоминалось, понятие эпилептоидности по отношению к приступу я употребляю в самом широком смысле" — 143 —
|