|
* А именно, то есть (лат.). 20 нию и наступает интроверсия любви. Разумеется, способность к сублимации развита у четырехлетнего ребенка еще очень слабо, так что она, вероятно, в состоянии оказать лишь симптоматические услуги. Поэтому чувство обращается к другой компенсации, а именно к оставленным уже инфантильным формам принуждения к любви, из которых самым излюбленным является ночной рев и призывание матери. Это уже усердно практиковалось и использовалось на первом году жизни. Сейчас это вновь возвращается, будучи, правда, мотивированным в соответствии с возрастной ступенью и оснащенным свежими впечатлениями. Только что произошло землетрясение в Мессине, и за столом говорили об этих событиях. Анна чрезвычайно этим заинтересовалась и заставляла вновь и вновь рассказывать (в особенности бабушку) о том, как дрожала земля, как обрушивались дома и сколько людей погибло при этом. Именно с этого момента можно датировать ее еженощный страх: она не могла оставаться одна, мать должна была к ней приходить и оставаться с ней, иначе она боялась, что наступит землетрясение, дом обвалится и задавит ее. Дни напролет она живо занималась этими размышлениями; если она ходила на прогулку с матерью, то терзала ее вопросами: "А наш дом еще будет стоять, когда мы вернемся домой? Папа будет еще жив? Это правда, что дома нет землетрясения?" О всяком камне, лежащем на дороге, она спрашивала: "Это от землетрясения?" Какая-нибудь новостройка была домом, разрушенным в результате землетрясения, и т. д. В довершение всего она часто кричала по ночам, будто приближается землетрясение и что она уже слышит громыхание. По вечерам приходилось давать ей торжественные обещания, что землетрясение, конечно же, не наступит. Ее пытались успокоить разными способами, например сказали, что землетрясение бывает только там, где есть вулканы. Тогда ей, однако, потребовались новые доказательства того, что горы в окрестностях города, конечно же, не вулканы. Это резонерство постепенно привело ребенка к сколь сильной, столь же и неестественной для этого возраста жажде знаний, которая выражалась в том, что малышке должны были принести все геологические книги и атласы 21 из библиотеки отца. Часами она обшаривала эти работы с изображениями вулканов и землетрясений и без конца задавала вопросы. Здесь перед нами очень энергичная попытка сублимации страха во "влечение к науке", однако требовать его в этом возрасте совершенно преждевременно. Но как и в случае одаренных детей, которые точно так же страдают от подобных проблем, такой преждевременной сублимации стараются потакать - и детям, конечно, это не на пользу! Ведь поощрение сублимации в этом возрасте ведет только к закреплению элементов невроза. Корнем научного влечения является страх, а страх это выражение конвертированного либидо, т. е. интроверсии, ставшей теперь невротической, той интроверсии, которая в этом возрасте еще не нужна и не благоприятствует развитию ребенка. Куда в конечном счете метит это научное влечение, станет ясно из ряда вопросов, которые затрагивались почти ежедневно: "Почему С. (младшая сестренка) моложе, чем я? Где был Фритцик (братик) прежде? Если он был на небе, то что он там тогда делал? Почему он спустился вниз только сейчас, а не раньше?" Это положение дел внушило отцу мысль, что мать должна рассказать ребенку правду о происхождении братика при первом же благоприятном случае. Вот что случилось, когда Анна как-то вскоре опять стала выведывать об аисте. Мать сказала ей, что история с аистом не соответствует истине, что Фритцик вырос в маме, как цветы из земли. Сперва он был очень маленьким, а потом все рос и рос, как растения. Девочка слушала внимательно, без малейшего удивления, а потом спросила: "Так, значит, потом он вышел совершенно самостоятельно?" Мать: "Да". Анна: "Но ведь он еще совсем не умеет ходить". Младшая сестренка: "Тогда он, наверное, выполз на четвереньках". Анна (пропустив ответ сестры мимо ушей): "Так, значит, там (показывая на грудь) существует дыра ? Или он вышел изо рта? Кто тогда вышел из воспитательницы?" — 12 —
|