|
*** Мы долго обсуждали эти тонкости концепции чувства, чтобы показать, что нельзя говорить о чувстве в общераспространенном туманном и сентиментальном стиле. Мало сказать, что существует чувство вины, ущемленные чувства и неадекватные чувства. Недостаточно призвать пациента выразить свои чувства. Необходимо подвести под понятие, выражаемое словом "чувство", определенный теоретический базис. Данный в этой главе анализ понятия чувства является этапом в решении задачи сделать более точным само наше чувство. Кроме того, это способ осознать чувство, сделать его сознательным. Чувствующая функция подобна материку, погребенному в коллективном бессознательном, который движется, вибрирует и сотрясает основы наших верований, ценностей и, конечно, всего стиля жизни. Все, что касается эротизма и одиночества, старения и преступного поведения, насилия и общения, отражает присутствие чувства в коллективном бессознательном. Никто не может избежать его; все кажется таким неопределенным, когда потрясены чувства, когда мы не можем больше опираться на прежние ценности и обычаи, на систему взаимоотношений, связывающих социальные группы. Психотерапия, похоже, обнаружила это движение погребенного материка и сейчас делает упор на восприимчивость, связанность и выражение чувств. Безусловно, это - односторонний подход к психическому, слишком личный и слишком сентиментальный. Кажется, что психотерапия не задумывается над коллективными движениями психического, влияющими на ее догмы: когда сильно подавлялся секс, мы получили венскую школу, затем везде присутствовал материнский комплекс, стало популярным грудное вскармливание; сейчас увлекаются чувствующей функцией; вскоре главными темами станут агрессия, насилие и враждебность. В данный момент, когда я пересматриваю эти лекции (1970), чувство стало содержанием и основной процедурой терапии. Мы как будто бы снова находимся в эпохе Романтизма, когда чувства решают все; мы помешались на чувствах - "Как вы это чувствуете?", "Выразите ваши чувства", "Что вы чувствуете по этому поводу?" Взаимоотношения между людьми стали концентрироваться вокруг описания чувств, подменяя собой обмен идеями и инсайтами. Более того, интеллектуальный дух психического и обмен мыслями рассматриваются теперь как измена "движению", всему "гуманному" и "подлинной личности". И снова мы наблюдаем, как мышление и чувство становятся архаическими противниками. Ох уж эти чувства, выражаемые и разделяемые в терапевтических группах и сообществах нового типа, невероятно личные и надоедливые! Нам так нравится верить, что наиболее личное является также и наиболее индивидуальным, хотя личное, включая эго, отражает банальности и общие места. Интимные приключения личности, совершившей "чувственное путешествие", подобно домашнему фильму о путешествиях по национальным паркам, скучны, потому что душа не получает никакой пищи от впечатлений чисто личного характера. Личный опыт должен превратиться в нечто фантастическое, чтобы затронуть душу; иначе говоря, он нуждается в поэтической, метафорической, мистической окраске, выходящей за пределы личного чувства. Новые терапевтические культы, подчеркивающие роль персонального чувства, исходят из ложной гипотезы. Противопоставляются личные переживания и общие или обезличенные, или абстрактные переживания. Но ведь личный опыт - лишь один из уровней коллективного, общего опыта. Каждый человек испытывает страх, когда на него нападают, стремится сам не зная к чему, ссорится, ненавидит, огрызается. Личное лучше рассматривать как чувство на банальном уровне эго, подобно неискушенному подростку, считающего себя чувственным центром Вселенной. — 81 —
|