|
55 природы и даже низменного свойства (штаны). Имеет ли это своеобразие что-то общее с остроумием, нам еще предстоит обсудить в ином контексте. Давайте попытаемся проанализировать здесь другой пример, в котором эта принижающая черта особенно видна. Приказчик Вайнберл в фарсе Нестроя "Он хочет повеселиться", воображая, как он когда-нибудь, будучи солидным старым коммерсантом, вспоминает дни своей юности, говорит: "Когда в задушевной беседе расколется лед перед магазином воспоминаний, когда дверь магазина прошлого вновь откроется и сокровенная суть'* фантазии наполнится товарами прежних времен..." Определенно, это — сопоставление абстрактных понятий с очень обыденными конкретными вещами, но острота зависит — полностью или частично — от того обстоятельства, что приказчик пользуется сопоставлениями, взятыми из области его повседневной деятельности. Соединение же абстрактного с обыденным, когда-то заполняющим его жизнь, означает акт унификации. Вернемся к сравнениям Лихтенберга: "Побудительные основания1 каких-то действий можно систематизировать так же, как и 32 ветра, и так же образовывать их названия, например, хлеб — хлеб — слава или слава — слава — хлеб". Как всегда в остротах Лихтенберга, так и в этом случае впечатление меткости, остроумности, проницательности настолько преобладает, что этим дезориентируется наше суждение об особенности остроумного. Если к такому не слишком остроумному высказыванию примешивается глубокий смысл, то мы, пожалуй, склонны признать и целое отличной остротой. Напротив, я хотел бы отважиться на утверждение, что все по-настоящему остроумное возникает из удивления по поводу странной комбинации "хлеб — хлеб — слава". Следовательно, техника остроты — изображение через нелепость. Странное сопоставление или абсурдное определение можно представить себе только как результат сравнения. Лихтенберг: двуспальная женщина — односпальная церковная скамья. И за тем, *В тексте Pudel (пудель), намек на слова Гёте в "Фаусте": "Так вот кто в пуделе сидел!" Выражение употребляется в смысле: "Так вот что здесь кроется!" — Примеч. пер. 2 Сегодня мы сказали бы "побуждение", "мотив". и за другим скрыто сравнение с кроватью, кроме удивления в обоих случаях соучаствует еще и технический фактор намека: один раз — на усыпляющее действие проповедей, второй раз — на никогда не исчерпаемую тему половых отношений. Если до сих пор мы считали, что сопоставление, так часто кажущееся нам остроумным, обязано этим впечатлением примеси одного из известных нам приемов остроумия, то наконец-то перед нами несколько других примеров, кажется, свидетельствующих, что и сравнение само по себе может быть остроумным. — 78 —
|