|
Аналитическая работа легко демонстрирует нам, что дело здесь в силах совести, которая запрещает персоне извлечь долгожданную выгоду из удачного изменения реальности. Но выяснение сущности и происхождения этих осуждающих и карающих тенденций является сложной задачей; часто, к нашему удивлению, мы обнаруживаем их там, где вовсе не предполагали найти. Наши познания или гипотезы по данному поводу я буду излагать, по известным причинам, не на случаях врачебного наблюдения, а с помощью образов, созданных великими художниками, располагавшими изобильными знаниями человеческой души. Личность, потерпевшая крах после достигнутого успеха, за который она боролась с неукротимой энергией, — это леди Макбет Шекспира. До того никаких колебаний и признаков внутренних борений, никаких других стремлений, кроме преодоления сомнений своего честолюбивого, но мягкого мужа. Во имя преступного замысла она готова пожертвовать своей женственностью, не учитывая того, какая важная роль выпадет на долю этой женственности, когда дело дойдет до утверждения ее честолюбивой 241 В кабинете. 1937 г. 242 мечты, достигнутой преступ.ным путем. (Акт I, сцена 5) В меня вселитесь, бесы, духи тьмы! Пусть женщина умрет во мне. Пусть буду Я лютою жестокостью полна. ...Сюда, ко мне, Невидимые гении убийства, И вместо молока мне желчью грудь Наполните. (Перевод Б. Л. Пастернака)* (Акт I, сцена 7) Кормила я и знаю, что за счастье Держать в руках сосущее дитя. Но если б я дала такое слово, Как ты, — клянусь, я вырвала б сосок Из мягких десен и нашла бы силы Я, мать, ребенку череп размозжить!* Перед самим преступлением ее охватывает слабое сопротивление: (акт II, сцена 2) Когда б так не был схож Дункан во сне С моим отцом, я сладила сама бы*. Теперь, когда с помощью убийства Дункана она стала королевой, временами проявляется нечто вроде разочарования, пресыщения. (Акт III, сцена 2) Конца нет жертвам, и они не впрок! Чем больше их, тем более тревог. Завидней жертвою убийства пасть, Чем покупать убийством жизнь и власть*. И все-таки она не падает духом. В следующей за этими словами сцене пира она одна сохраняет присутствие духа, прикрывает замешательство своего мужа, находит предлог удалить гостей. А затем исчезает из нашего поля зрения. Снова мы ее видим (в первой сцене пятого акта) уже в облике сомнамбулы, зацикленной на впечатлениях той ночи убийства. Она призывает своего мужа быть мужественным, как и тогда. — 337 —
|