Фрейд

[163] Откликаясь на написанную Эмилем Людвигом биографию Гёте, о котором он почти не размышлял, Фрейд сетовал в письме к Отто Ранку: «Упреки, которые высказываются в адрес ?A биографий, в большей степени применимы к этой [биографии], как и всем остальным, не относящимся к аналитическим» (Фрейд Отто Ранку, 10 августа 1921. Rank Collection, Box 1b. Rare Book and Manuscript Library, Columbia University). Авт.

[164] Как мы увидим дальше, этот гнев имел также и бессознательную основу, скорее всего обусловленную его разочарованием из-за постепенной утраты привилегированного положения как единственного ребенка матери, по мере того как Амалия Фрейд дарила своему первенцу братьев и сестер. Авт.

[165] «На зиму 1913/14 года, после неудачного Мюнхенского конгресса в предыдущем сентябре, пришелся пик конфликта с Юнгом. «Моисей» Микеланджело» был написан в том же месяце, что и длинные очерки, в которых Фрейд объявил о серьезности своих расхождений с Юнгом («Введение в нарциссизм» и «Об истории психоаналитического движения»), и не подлежит сомнению, что в то время он чувствовал горькое разочарование из-за отступничества Юнга. Потребовались немалые усилия, чтобы сдержать свои эмоции и спокойно сказать то, что, как он считал, следовало сказать. Невольно приходишь к очевидному заключению, что в то время, а возможно и раньше, Фрейд отождествлял себя с Моисеем и старался повторить ту победу над чувствами, которую Микеланджело изобразил в своем великом произведении». ( Jones II, 366–367.) Авт.

[166] «Каждый слушатель, – писал Фрейд Флиссу в знаменитом письме от 15 октября 1897 года, – когда-то был эмбрионом и однажды бывал кем-то вроде Эдипа в своих фантазиях» (Фрейд Флиссу, 15 октября 1897. Freud – Fliess, 293 [272]). Авт.

[167] Ему в голову пришла мысль, писал Фрейд Флиссу, что нечто, подобное бессознательному эдипову комплексу, «…может лежать и у истоков «Гамлета». Я не думаю, что у Шекспира были на этот счет какие-то сознательные соображения, но убежден, что, скорее всего, к написанию этой трагедии его побудило собственное бессознательное, растревоженное смертью отца» (Фрейд Флиссу, 15 октября 1897. Freud – Fliess, 293 [272]). Авт.

[168] «Клинический анализ творческих личностей, – писал психоаналитик и историк искусства Эрнст Крис, – предполагает, что жизненный опыт художника иногда лишь в ограниченном смысле является источником его фантазии; таким образом, его способность вообразить конфликты может значительно превосходить его собственный опыт, или, если выразиться точнее, по крайней мере некоторые художники обладают особым даром обобщения своего опыта». Например, попытки обнаружить Шекспира, скажем, в Фальстафе или в принце Хэле были бы тщетными и «противоположны тому, на что, по всей видимости, указывает клинический опыт работы с художниками как объектами психоанализа. Некоторые великие художники, похоже, чрезвычайно близки к части своих персонажей и могут воспринимать их как часть самого себя. Художник создавал мир, а не предавался мечтам» (Kris E. , Psychoanalytic Explorations in Art [1952], 288). Авт.