Фрейд

Нельзя также не упомянуть о Поле Розене. В его Freud and His Followers (1975) особое внимание обращается на окружение Фрейда и содержится масса полезного материала. Увлекательная смесь из глубоких изысканий, многочисленных интервью, неожиданных суждений и неуверенного тона, она требует осторожности в использовании. В рецензии на эту книгу в Times Literary Supplement (26 марта 1986, 341) Ричард Вуллхейм дал меткую характеристику как ему, так и всей его школе: «Профессор Розен многократно критикует Фрейда. Фрейд, постоянно напоминает он нам, был холодным, снобистским, чрезмерно интересующимся деньгами, безразличным к семье: он никогда не кормил детей из бутылочки, не менял им пеленки; он уважал людей, а не истину, был слишком сдержанным, обидчивым, ограниченным, авторитарным. Однако наряду с этой разнообразной критикой, а также другой, скрытой, на страницах книги много раз повторяется панегирик: Фрейд был великим человеком, мы не должны забывать хвалить его за смелость и гениальность. Профессор Розен такой же друг Фрейду, каким был Брут для Марка Антония». Именно так. Полной противоположностью и лучшей, на мой взгляд, биографией Фрейда стала компактная и точная книга самого Ричарда Вуллхейма, Freud (1971). Должен признать, что Розен вполне обоснованно жаловался, что семья и обожатели Фрейда скрывали самый интересный материал или стремились «исправить» его образ для потомков; см. его работу «The Legend of Freud», Virginia Quarterly Review, XLVII (Winter 1971), 33–45.

Естественно, многие из этих произведений открыто или неявно оценивали характер Фрейда; из других работ, которые будут отмечены ниже, следует выделить главу «The Man» в 3-й части II тома Джонса, отважную попытку последовательной оценки, ценную, но (как я пытаюсь показать в тексте) переоценивающую безмятежную «зрелость» Фрейда и неверно трактующую взаимоотношения Фрейда с матерью, которые, по моему убеждению, были совсем не такими безоблачными, как считал Джонс. Книга Jones, Sigmund Freud: Four Centenary Essays (1956), естественно, пронизана восхищением, но и в ней есть ценные догадки. Изящное, объемное эссе Philip Rieff, Freud: The Mind of the Moralist (1959; rev. ed., 1961) достойно того, чтобы его прочесть. Среди множества других восхвалений я бы выделил John E. Gedo, «On the Origins of the Theban Plague: Assessments of Freud’s Character», в Freud, Appraisals and Reappraisals: Contributions to Freud Studies, ed. Paul E. Stepansky, I (1986), 241–259. Работа Hanns Sachs, Freud: Master and Friend (1945) невелика по объему и глубока по содержанию; восторженная, но без лести, она не раздражает. Freud and the Twentieth Century, ed. Benjamin Nelson (1957) содержит ряд коротких и иногда неожиданных оценок и мнений Альфреда Казина, Грегори Зильбурга, Абрама Кардинера, Гарднера Мерфи, Эрика Х. Эриксона и др. Lionel Trilling, Freud and the Crisis of Our Culture (1955) – это исправленная и дополненная лекция, которая была прочитана в 1955 году, изысканная и вдумчивая защита Ильзы Грубрих-Симитис, выполнившей бесценную редактуру текстов Фрейда, с особенно прочувствованным введением к ее изданию Selbstdarstellung (см. выше), 7–33. Рихард Штерба, который знал Фрейда в старости, когда жил в Вене, посвятил ему трогательные слова признательности в статье «On Sigmund Freud’s Personality», American Imago, XVIII (1961), 289–304.