Функция и поле речи и языка в психоанализе

ФУНКЦИЯ И ПОЛЕ РЕЧИ И ЯЗЫКА В ПСИХОАНАЛИЗЕ

циссически связан одновременно с покойным отцом и с идеализи­руемой дамой, чьи образы, сохраняя характерную для обсессивного невроза эквивалентность, находили себе опору, один - в увековечивающей его фантазматической агрессивности, другой - в несущем смерть культе, который делает из него идола.

Именно благодаря признанию вынужденной субъективации навяз­чивого долга38, борьбу с которым пациент разыгрывает в гранича­щем с бредом сценарии тщетных попыток его уплаты - сцена­рии, в описании своих воображаемых условий слишком совершен­ном, чтобы субъект хотя бы попытался его осуществить - Фрейд и достигает своей цели, которая состоит в том, чтобы в истории неделикатности своего отца, его женитьбы на матери - «бедной, но милой» девушке, - неудачных романов и неблагодарности по отношению к Другу, которому он обязан спасением, субъект мог имеете с этими определившими его рождение на свет созвездиями открыть для себя и ту зияющую бездну символического долга, вексель которого опротестовывается его неврозом.

Как видим, здесь и речи нет о том, чтобы прибегнуть к нечистому духу некоего изначального «страха», к столь легко поддающемуся всяческим манипуляциям мазохизму, или к тем навязчивого характера подспорьям, которые рекомендуются иными аналитика­ми под именем анализа защитных механизмов. Сами сопротивле­ния - у меня был случай доказать это в другом месте - исполь­зуются для продолжения дискурса как можно дольше. И чтобы положить дискурсу конец, достаточно поддаться им.

Именно так удается Человеку с Крысами ввести в свою субъективность свое истинное опосредование в трансференциальной форме воображаемой дочери, которую он дает Фрейду чтобы от него получить ее руку, и которая в ключевом для него сне откры­вает ему свое истинное лицо - лицо смерти, глядящей на него асфальтовыми глазами.

И когда с заключением этого символического договора субъектом отброшены были ухищрения его рабского состояния, реальность не замедлила скрепить этот брак: примечание 1923 года, посвя­щенное Фрейдом в качестве эпитафии юноше, нашедшему на полe брани «конец, ожидавший стольких достойных молодых людей, на которых возлагалось столько надежд», завершает историю Человека с Крысами с неумолимостью судьбы, сообщая ей возвы­шенною красоту трагедии.

72

ФУНКЦИЯ И ПОЛЕ РЕЧИ И ЯЗЫКА В ПСИХОАНАЛИЗЕ

Чтобы знать, как следует отвечать субъекту в ходе анализа, нуж­но прежде всего определить место, где находится его Эго - то Эго, которое сам Фрейд определил как Эго, образованное словес­ным ядром, другими словами, аналитику необходимо узнать, через кого и для кого ставит субъект свой вопрос. Не зная этого, легко впасть в заблуждение как относительно желания, которое здесь должно быть распознано, так и относительно объекта, которому это желание адресовано.