|
щин, чье развитие пошло в гомосексуальном направлении, определяющий фактор развития лежит скорее всего в очень раннем и далеко идущем отказе от мужчин, неважно по каким причинам; так что эротическое соперничество с другими женщинами отошло у них более-менее на задний план, и привело не только (как иногда бывает и в рассматриваемой группе) к объединению сексуальных и деструктивных импульсов, а более того — к тому, что сама любовь становится для них способом сверхкомпенсации деструктивных тенденций. У женщин же, о которых мы говорим, эта сверхкомпенсация или не происходит, или не приобретает такой важности; и мы обнаруживаем, что соперничество с женщинами у них не только продолжает существовать, но фактически обостряется, потому что цель борьбы (окрашенной в данной группе ужасной ненавистью), .завоевание мужчины, не была оставлена. Следовательно из-за ненависти-то и существует тревога и страх возмездия, но никаких мотивов, чтобы ненависть прекратилась, нет, есть, скорее, заинтересованность в ее удержании. Эта почти патологически сильная ненависть к женщинам, порожденная соперничеством, включается в ситуацию переноса и распространяется на неэротические области, но особенно отчетливо выражается в эротическом поведении, в форме проекции4. Потому что, если основное ощущение пациентки — что женщина-аналитик мешает ее отношениям с мужчинами, значит в ее представлении аналитик — это не просто запрещающая мать, а именно ревнивая мать или, чаще — сестра, которые не потерпят феминного типа развития или успеха в феминной сфере. Только на такой основе, как мне представляется, можно полностью почать значение разыгрывания роли мужчины перед женщинои психоаналитиком в механизме сопротивления 5 пациентки. Намерение при этом, несомненно, одно: показать ревнивой матери или сестре, что она (пациентка) может завоевать мужчину. Но это возможно только ценой больной совести или тревоги. Из этого факта вытекает также открытая или скрытая ярость в ответ на любую фрустрацию. Борьба под ковром идет примерно гак: когда аналитик настаивает на анализе, не позволяя играть в „серьезные отношения с мужчиной", это бессознательно интерпретируется как запрет, оппозиция со стороны аналитика или аналитик при случае указывает, что без психоаналитиче'ский терапии попытки установить отношения с мужчиною или к чему, вероятно, не приведут, для пациентки это эмоционально означает повторение попыток матери или сестры снизить женскую самооценку пациентки — как если бы аналитик говорила: „Ты слишком маленькая, ты ничего не понима-158 — 91 —
|