Женская психология

тановку по отношению к идеальному материнскому началу, представленную в чистом виде в культе Девы, и установку по отношению к материнству как таковому, с которым мы сталкиваемся в символизме древних богинь-матерей. Мужчины всегда были благосклонны к материнскому началу как выражению определенных духовных качеств женщины: вскармливаю-щей, самоотверженной, жертвенной матери, ибо это воплощенный идеал женщины, выполняющей все ожидания и желания. В древних материнских божествах мужчина чтит не духовное материнство, а скорее материнство в его элементарном значении. Мать-богиня — раннее божество, плодородное, как сама земля. Она рождает новую жизнь и вскармливает ее. Именно это жизнетворное могущество женщины, эта стихийная сила, наполняет мужчин восхищением. Тут-то и начинаются проблемы. Ибо противно человеческому естеству испытывать восхищение и не держать зла на того, чьими способностями не обладаешь. Так, минутная причастность мужчины к сотворению новой жизни становится для него сильнейшим стимулом к созданию тоже чего-нибудь нового, еще небывалого. И он создает то, чем мог бы гордиться. Государство, религия, искусство и наука — в сущности его творение, да и вся наша культура носит отпечаток маскулинности. Однако, и в этой области происходит то же самое, что и во всех других: даже величайшее удовлетворение или успех, достигнутые путем сублимации, не могут полностью возместить нечто, чем мы не одарены от природы. Это и составляет ядро завистливой обиды мужчин на женщин. Она выливается, даже в наши дни, в оборонительных маневрах мужчин, направленных против угрозы вторжения женщин в их владения; отсюда же идет тенденция пренебрежительного отношения к беременности и родам и выпячивание мужской генитальной сферы. Такая установка выражается не только в научных теориях, но распространяется в последующем на все отношения между полами и сказывается на сексуальной морали в целом. Материнство, особенно внебрачное, очень плохо защищено законом, за исключением недавней попытки улучшить положение дел, предпринятой в России 8. В отличии от этого, мужчины имеют предостаточно возможностей для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Потакание сексуальной безответственности и низведение женщины до объекта, необходимого лишь для удовлетворения чисто физической нужды — дальнейшие последствия маскулин-ной установки. Из исследований Бахофена 9 мы знаем, что верховенство мужчины в культуре существовало не всегда. Вначале цент-83

ральное положение занимала женщина. Это была так называемая эра матриархата, когда закон и обычай фокусировались вокруг матери. Матрицид (убийство матери) был тогда, как показал Софокл в «Эвмениде» — непростительным преступлением, в то время как патрицид (убийство отца) считался сравнительно меньшим грехом. Только в летописные времена мужчина начал играть лидирующую, с незначительными вариациями, роль в политике, экономике и законодательстве, также, как и в области половой морали. В наше время мы, кажется, вступили в третий период схватки, в который женщина еще раз осмелилась вступить в борьбу за свое равенство. Чем и когда это кончится — пока еще не видно. Я хочу, чтобы меня правильно поняли: я вовсе не пытаюсь намекнуть, что все беды идут от господства мужчин и что отношения между полами изменятся к лучшему, если верх возьмут женщины. Однако, давайте же спросим себя, почему она вообще должна существовать — эта борьба полов. Дело в том, что в любой отрезок времени более могущественная сторона создавала идеологию, необходимую для обеспечения своего главенствующего положения и для того, чтобы положение слабой стороны тоже было приемлемым. В этой идеологии отличия слабых трактовались как второсортность и доказывалось, что эти отличия — фундаментальные, неизменные, от Бога данные. Одна из задач такой идеологии 10 — отрицать или скрывать существование борьбы. Вот один из ответов на первоначальный вопрос — почему мы так мало отдаем себе отчет в том, что между полами идет борьба: мужчины заинтересованы в том, чтобы этот факт был покрыт мраком, а акценты, которые они расставляют в своей идеологии, заставляют и женщин принимать их теории. Наша попытка разобрать эти рационализации п и рассмотреть маскулинную идеологию с точки зрения основополагающих побудительных мотивов — и это лишь еще один шаг по пути, указанному Фрейдом. Мне кажется, что мое толкование пока яснее показало происхождение обиды, чем происхождение страха, и поэтому я хочу кратко обсудить и вторую часть проблемы. Мы убедились, что мужской страх перед женщиной направлен против нее как сексуального существа. Как это следует понимать? В самом ясном виде аспекты этого страха выражены у мужчин племени Арун-та. Они верят, что женщины обладают магической властью над их гениталиями. Это и есть то, что мы понимаем под страхом кастрации в психоанализе. Это тревога психогенного происхождения, восходящая к чувству вины и старого детского страха. Ее анатомо-психологическое содержание состоит в том, что во вре-84