Эго-психология и проблема адаптации

Мы обычно предполагаем, что психическое развитие определяется как инстинктивными влечениями, так и воздействиями окружающей среды, и что это справедливо также для развития эго (специфического органа адаптации), то есть обучения способам удовлетворять и контролировать инстинктивные влечения. Но мы не должны забывать, что состав влечений индивида не является его единственной врожденной оснасткой, то есть не является единственной данной с точки зрения онтогенетических соображений. Человеческий индивид при рождении имеет аппараты, которые служат для овладения внешним миром. Они созревают в ходе развития[16]. Позднее мы будем более детально обсуждать эти аппараты и их роль в качестве независимого фактора в развитии. (Часть проясняющих идей Бэлли (1933) относительно подвижности и эволюции и исследования М.Лёуи (1928) о зависимости развития эго от подвижности уместны в данной связи). Кроме того, человеческий индивид обладает при рождении еще не исследованным набором психических предрасположений, заключающих в себя конституционные факторы, важные для развития эго; например, согласно Бриэрли (1936), индивидуальные отличия в толерантности к тревожности определяются таким конституционным фактором. Прогрессивное научение эго в ходе развития выносить тревожности и напряжения пространно изучались психологией эго. Анна Фрейд, английская школа и Феничел представили много накопленного опытного и мыслительного материала относительно развития и функции целей и защитных механизмов эго, которые я не могу здесь детально обсуждать. Я хочу лишь подчеркнуть неоднократно подчеркиваемый мной момент, что защитные механизмы могут одновременно служить как контролю инстинктивного влечения, так и адаптации к внешнему миру (примером этого является “идентификация с агрессором” Анны Фрейд). Мы наблюдаем при каждом изменении, что эго одновременно осуществляет адаптацию, запрет и синтез. (Очевидна знакомая аналогия с определенными частями центральной нервной системы, но она очень мало может помочь).

Строго говоря, нормальное новорожденное человеческое дитя и его среднеожидаемое окружение адаптируются друг к другу с самого первого момента. То, что никакой младенец не сможет уцелеть при определенных нетипичных (не ожидаемых в среднем) условиях, и что травмы определенно является неотъемлемой частью типичного развития, не противоречит этому предположению. Данное взаимоотношение является, однако, в основном, состоянием адаптированности (как для настоящего, так и для будущего, как мы вскоре увидим), и процессы адаптации в более узком смысле этого слова еще не играют почти никакой роли. В этом смысле индивид имеет взаимосвязь с внешним миром с самого начала. Новорожденный находится в тесном контакте с окружающей средой не только вследствие его потребности в продолжительной заботе, но также по причине его реакций на стимулы окружающей среды; хотя, конечно, эти реакции часто не сразу специфически адаптированы. Первые признаки интенциональности появляются около третьего месяца жизни и характеризуют критическую фазу развития, но подлинное объектное понимание наглядно проявляется лишь около пятого или шестого месяца, и не завершается даже в возрасте одного года (ср. Булер, 1928). Нам кое-что известно о роли потребностей ребенка в оказании воздействия и направлении развития феноменов намерения, и я не буду обсуждать здесь данный момент. Но мы не должны предполагать из того факта, что ребенок и окружающая его среда с самого начала взаимодействует, что ребенок с самого начала психологически направлен на объект как на объект. Утверждения М.Балинта (1937), а также других исследователей относительно первичного объекта любви, вряд ли могут быть совместимы с этими легко поддающимися проверке полученными данными. Балинт полагал, что неправомерно использовать “то обстоятельство, что переживание не является осознаваемым, в качестве доказательства против его психического существования”. В целом, это определение верно. Однако, методология предупреждает нас, что в области, которая более доступна прямому наблюдению, чем реконструкции из психоанализа взрослых, мы должны избегать высказывания предположений, которые приходят в конфликт с наблюдениями поведения. Для дальнейшего обсуждения этих и других проблем раннего развития эго, я должен отослать вас к Феничелу (1937b) и Балинту (1937), так как я лишь затронул их здесь.