Фрейд

Флиесс однако оставался главным доверенным лицом, "первым читателем", и благодаря письмам, которые адресовал ему его друг, мы можем проследить за движением работы Фрейда с ее колебаниями, чередованиями депрессий и состояний эйфории. Так, если в конце 1898 года он заявляет, что "книга о сновидениях бесповоротно оставлена", то два месяца спустя от этого решения не остается и следа, и он пишет: "что-то... наверняка появится в ближайшие дни". Новый рывок вперед в мае 1899 года, поскольку "сновидения, без особой на то причины, вновь обрели свою силу". Без ложной скромности Фрейд оценивает свой труд: "Это самое лучшее открытие, вероятно, единственное, что меня переживет". В июле он подводит победный итог: "В целом можно сказать, что прошедший год стал свидетелем моего триумфа". Редактирование работы

1900* ГОД: "ТОЛКОВАНИЕ СНОВИДЕНИЙ"

113

настолько захватило его, что, по воспоминаниям дочери Анны, в часы обеда он приходил домой в состоянии, подобном сомнамбулическому. На ферме в Рьемерлегене, неподалеку от Берхтесгадена, в Баварии, где семья Фрейда решила провести лето, он на несколько недель обрел идеальное место для интенсивной работы: "Здесь я прекрасно поработал, в покое, без обычных забот, в почти идеальных условиях".

Он не питает никаких иллюзий относительно приема, который уготован его книге. Он мечтает провести десяток дней в Риме у своего друга Флиесса, но тут же уточняет: "Это — если все будет хорошо, если у меня будут средства к существованию, а меня самого не посадят в тюрьму, не подвергнут линчеванию или бойкоту из-за моей египетской книги о сновидениях!" Нельзя не почувствовать удивительный, экзотический, таинственно-восточный дух этого определения "египетская", приложенного к готовящейся книге о снах. В книге "Моя жизнь" Фрейд выскажет позднее свое пренебрежительное отношение к практическому руководству немецкого невропатолога В.Эрба, назвав его "египетским ключом к сновидениям". Здесь же этот термин, впервые примененный, имеет отголосок дьявольского, потустороннего, адского, растревоженного вторжением Фрейда, косвенно отражающего природу обнаруженных им явлений, что заставит улюлюкать и призывать к линчеванию "сплоченное большинство". Но "египетский" — это и сущность еврея Моисея в том виде, как ее постарается воссоздать Фрейд в своей последней книге "Моисей и монотеизм". Можно сказать, что египетская печать отмечает собой как начало исследований Фрейда, каковым является "Толкование сновидений", так и конец — "Моисея...", и можно легко почувствовать очарование этого египетского духа, неизвестно откуда возникшего и бросающего таинственные отблески на написанное Фрейдом.