|
Страдания, трудности, кризисы и угрозы не коснулись созидательных способностей и страстной жажды познания Фрейда. В 1925 году казалось, что последние строки его небольшой итоговой работы "Моя жизнь и психоанализ" звучали так, будто он подводит черту своей жизни. "Оглядываясь назад, — писал Фрейд, — на ту работу, которую мне удалось проделать в жизни, я могу сказать, что открыл много путей, дал много импульсов, которые могут привести к чему-то в будущем". Однако через год будущее снова и даже больше, чем когда-либо, принадлежит Фрейду, этому семидесятилетнему человеку, пораженному болезнью, скорбями, окруженному ненавистью. Он опять открывает новые пути в коротких, немногим более сотни страниц, работах, каждый раз 212 БИОГРАФИЧЕСКИЕ ОРИЕНТИРЫ точных, блестящих, свидетельствующих об исключительном мастерстве мысли и письма. После книги "Торможение, симптом и тоска" (1926), которая с удивительной ясностью очерчивает и углубляет ключевую, но достаточно туманную тему кастрации, Фрейд публикует "Будущее одной иллюзии" (1927), а затем "Трудности цивилизации" (1930). Последняя состоит из двух взаимодополняющих частей, где Фрейд, используя основные положения предшествующих трудов (особенно "По ту сторону принципа удовольствия", "Коллективная психология и анализ Я", "Я и Это"), остро и прямо ставит вопрос о природе и будущем цивилизации — проблеме, нашедшей отражение в диалоге 1933 года с Эйнштейном на тему "Почему война?". С присущей ему ясностью и изяществом Фрейд составляет семь "Новых сообщений о психоанализе", предназначенных для гипотетической аудитории и увидевших свет в 1932 году. Через два года Фрейд пишет большую часть эссе, которое предполагает назвать "Моисей как человек, исторический роман" (впоследствии книга "Моисей и монотеизм"), и вновь обращается к нему в 1937 году, публикуя две первые части в журнале "Имаго". Лишь в Англии он закончит "основательную и трудную" третью часть; целиком "Моисей и монотеизм" выйдет в 1939 году. Это последняя работа Фрейда и новый повод для скандала и возмущения широкой публики, не ожидавшей услышать из "антипророческих" уст еврея Фрейда, что величайшая фигура еврейской и библейской истории Моисей был египтянином. Но для кого-то другого книга — повод для рискованных и глубоких размышлений о сюрреальности истории и человека... СЛАВА И РОСТ ПОЗОРА И СТРАХА "Филой, Мемонид, Спиноза, Фрейд и Эйнштейн" — пять "еврейских философов", которых Лондонский университет вместе с Еврейским историческим обществом — 135 —
|