|
Такие отношения, как и содержание, течение и длительность терапии, в каждом случае специфичны. Большую роль в них играет возраст ребенка, особенности нарушений (или симптома), их устойчивость, длительность и сила страдания. Но для детей так же, как и для взрослых, психоанализ и психотерапия – это работа сложная. И взрослый, и ребенок должен иметь соответствующий мотив и личное решение – «запрос» на психотерапию. Это условие для детской психотерапии может показаться вторичным, так как ребенка к психотерапевту обычно приводит родитель, который сам и оплачивает сеансы, а значит, может и сам принимать решение. Но если не учитывать «запроса» ребенка, психотерапия может превратиться в принуждение или соблазнение, а процесс – повторять реальные отношения, для которых часто характерны манипуляции и притворство. Поэтому только в случае согласия ребенка на терапию мы можем рассчитывать на контракт лично с ним как с субъектом терапии, на альянс, терапевтическое взаимодействие и результат. С ребенком даже самого нежного возраста[7] при индивидуальной психотерапии можно договориться о его личной символической оплате сеансов: камешки, спички, а для детей постарше – нарисованная ими валюта по их выбору. Мой собственный опыт применения этого нововведения Ф. Дольто показал, что это имеет позитивный эффект, заключающийся в большей свободе отношений и в обогащении элементов интерпретации трансференциальных отношений. Как и в работе со взрослыми, в детской психотерапии очень важны: минимальные интервенции, позволение говорить (но не делать) все, сохранение конфиденциальности, вопреки многочисленным хитроумным провокациям родителей и их стремлению проникнуть в «кадр» психотерапии их ребенка. Иногда одному из родителей (или других членов семьи) с исчезновением симптома, улучшением состояния ребенка становится хуже,[8] а порой родитель резко прерывает психотерапию[9] своего ребенка – драматичная ситуация, в которую психотерапевт не может вмешиваться. Исход ее может быть и благополучным, ибо в жизни ребенка может произойти повторение трансференциальных отношений в его окружении, или вытесненный аффект может найти свое выражение на последующей стадии развития. Детская психотерапия имеет еще одну особенность. Речевые затруднения ребенка, сложности вербализации, связанные с его симптомами или психическим расстройством, компенсируются богатым материалом невербальных средств выражения: это рисунки, лепка, конструкции из «Лего» и кубиков. Их интерпретация – не самоцель, но вокруг и на основе символов-сообщений можно строить и развивать психотерапевтические отношения с ребенком. Описывая эти десять случаев, мне хотелось показать материал, который демонстрирует чувствительность детей к травмам, их готовность и желание быть с нами, взрослыми, открытость и способность к общению на любом языке, выражающем искренность и истину. — 4 —
|